Головин обрадовался Мейерхольду, они расцеловались
и долго обменивались дружескими объятиями.
Представив меня, Мейерхольд рассказал о просьбе
Блока и «Алконоста». Раскритиковав нашу затею с за
навесом, он начал порывисто ходить по комнате, фанта
зируя вслух сюжет обложки:
— Помните ли вы литографию Домье «Любитель эс
тампов»? Так вот, этот «любитель эстампов» очень по
хож, по-моему, на сегодняшнего мечтателя. Мне кажется,
нужно нарисовать такую картину: мечтатель стоит, дол
жно быть, на очень высокой скале, спиной к зрителю.
Перед ним (под его ногами) расстилается большой про
мышленный город. Крыши, крыши, крыши... и кое-где —
фабричные трубы. Над крышами стелется дым, который
на горизонте переходит в облака, а там, дальше, сквозь
дым и облака, неясно мерещится светлый город будущего.
Рассказав содержание картины, Мейерхольд обращает
ся к Головину, просит взять бумагу и карандаш и за
рисовать его, а он будет позировать в том положении, в
каком видит мечтателя на обложке.
Мейерхольд подошел к двери, встал к ней лицом, спи
ной к художнику, засунул руки в карманы пиджака, как-
то сжался, собрался в струнку и так неподвижно стоял
несколько минут, пока Головин делал набросок.
Я оказался невольным свидетелем таинственного твор
ческого процесса двух замечательных художников.
Вечером я рассказывал Блоку со всеми подробностя
ми все, что видел и слышал. Александр Александрович
улыбался, а когда я кончил, сказал:
— Очень жаль, что не поехал с вами и не видел все
го своими глазами. Что касается сюжета, придуманного
Мейерхольдом, я думаю, что он интересен и по мысли
глубже нашего занавеса. Одно несомненно: обложка бу
дет очень талантлива. Поздравляю.
290
ЮБИЛЕЙ «АЛКОНОСТА»
В марте 1919 года исполнилось девять месяцев с
основания издательства «Алконост».
В бурное, полное событиями время срок в девять ме¬
сяцев показался нам солидным и вполне достаточным,
чтобы его отпраздновать. Ждать до года было очень
долго.
Я жил тогда в доме Толстого, на Троицкой улице.
Этот громадный дом занимал большой квартал. Построен
ный незадолго до войны, он был рассчитан главным обра
зом на богатых жильцов. Но наряду с большими барски
ми квартирами один подъезд в доме владелец отвел для
жильцов, снимавших отдельные комнаты. Там все было
устроено, как в новых больших гостиницах: такие же
длинные коридоры и такие же удобные комнаты с ма
ленькой передней и нишей для кровати.
В одной из таких комнат я жил, и в ней решено
было отпраздновать юбилей «Алконоста».
Первым на юбилей пришел Александр Александрович
Блок. Он открыл приготовленный мною альбом привет
ствием:
Дорогой Самуил Миронович. Сегодня весь день я думал
об «Алконосте». Вы сами не знали, какое имя дали изда
тельству. Будет «Алконост», и будет он в истории, пото
му что все, что начато в 1918 году, в истории будет.
И очень важно то, что начат он в июне (а не раньше),
потому что каждый месяц, если не каждый день этого
года — равен году или десятку лет.
Да будет «Алконост»!
Александр Блок
1 марта 1919
Незадолго до юбилея вышел первый номер литератур
ного альманаха «Записки мечтателей», и Александр Алек
сандрович предложил воспользоваться юбилеем, чтобы
обсудить «Записки» и поговорить о том, каковы должны
быть следующие номера альманаха, как расширить круг
тем и привлечь новых авторов.
Помимо основных писателей «Алконоста» — Андрея
Белого, Иванова-Разумника, А. Ремизова, Константина
Э р б е р г а , — было решено пригласить на юбилей некоторых
деятелей Театрального отдела Наркомпроса, где в то время
10*
291
работали и Александр Александрович Блок, и я; это
были Мейерхольд, известный профессор-пушкинист
П. О. Морозов, а также переводчик и театральный дея
тель Вл. Н. Соловьев; из художников были приглашены
Ю. Анненков и молодой график Н. Купреянов.
Среди гостей случайно оказалась одна дама —
О. А. Глебова-Судейкина, жена художника Судейкина.
Она ничего не знала о юбилее, была где-то поблизости
и забежала на минутку, в то время когда гости уже си
дели за столом. Почти все здесь знали Ольгу Афанась
евну, обрадовались ей. Кто-то назвал ее «нечаянной ра
достью», и все единодушно упросили остаться с нами.
Весь этот день был для меня полон хлопот: нужно
было достать вина и хоть какой-нибудь еды. Задача труд