решалось. Я заспешил и сказал, что самая смешная
концовка вечера впереди, когда меня задержат на
улице.
Женщины забеспокоились, предложили остаться, а
Александр Александрович улыбнулся, что-то озорное
мелькнуло в глазах, и он сказал:
— Не спешите, все равно опоздали. Подождите ми
нутку, я дам вам пропуск, никто вас не задержит.
Подойдя к письменному столу, он быстро что-то на
писал и, передавая мне голубую бумажку, на которой
было написано шуточное удостоверение, серьезно сказал:
— Вот с этим удостоверением вас не задержат.
«Удостоверение» я прочитал вслух. Мы опять посмея
лись. Спрятав бумажку в карман, я ушел.
А на следующий день я рассказал Блоку по телефо
ну, что дошел благополучно до самого моего дома на
Знаменской и тут только меня остановил патруль.
Я предъявил «удостоверение», патруль взглянул на него,
поверил мне и отпустил.
296
Александр Александрович долго смеялся своей вы
думке.
А я с тех пор постоянно носил с собой голубой лис
ток — это шуточное удостоверение личности. <...>
ВЕЧЕР АЛЕКСАНДРА БЛОКА 6
Первый литературный вечер Александра Блока был
назначен на 9 мая в аудитории Политехнического музея.
Все дни до первого вечера меня не покидала тревога
о том, как он пройдет, вернее — как пройдет второе от
деление вечера. И хотя было известно решение Алексан
дра Александровича не отвечать на вечере ни на какие
записки, это не могло успокоить: никто не мог заранее
знать, как на это будет реагировать публика. Беспокоило
и то, как отнесется Александр Александрович к враждеб
ным выкрикам, если они раздадутся в его адрес. Ведь
были же такие выкрики на вечере Маяковского 7. Все это
приходило в голову, несмотря на то что было известно,
что футуристы, от которых можно было ждать любых
сюрпризов, не собираются устраивать Блоку обструкций.
Настало 9 мая. Мы пришли с Александром Алексан
дровичем к зданию музея задолго до объявленного часа
начала вечера и увидели ту же картину, что и в памят
ный мне вечер Маяковского. Громадная толпа молоде
жи заполнила площадь перед музеем, вход в помещение
был забит, и люди, пришедшие с билетами, не могли по
пасть внутрь.
Пока мы обсуждали, как нам быть, нас затянуло в
толпу, а там мы лишились возможности продвигаться
самостоятельно. Нам изрядно намяли бока. Александр
Александрович каким-то образом оказался впереди меня.
Эта толкотня ему, видно, нравилась, он то и дело обо
рачивался, ища меня глазами, а когда находил, то весело
и подбадривающе улыбался мне. Он будто помолодел в
этой толпе. Хорошо, что никто здесь не знал его в лицо.
Вдруг я увидел, как в дверях какой-то человек схва
тил Блока под руку и втащил его внутрь, в подъезд.
Оставшись один, я продолжал беспомощно барахтаться
в толпе. А когда наконец уже добрался до заветной две
ри, там опять показался человек, который уволок Бло
ка. Надрываясь, он выкрикивал мою фамилию над са
мым моим ухом. Человек этот оказался представителем
администрации. Он с трудом протащил нас в подъезд,
297
проводил в узенькую длинную комнату, примыкавшую
к эстраде, и помчался обратно к входным дверям, чтобы
встретить еще кого-то или наладить порядок. Неизвест
но, наладил ли он порядок у входных дверей, здесь же,
в аудитории, на лестнице и в проходах царили хаос, не
вероятный шум и толкотня. Буквально все было забито
людьми.
В комнате, куда провел нас администратор, Алексан
дра Александровича окружили московские друзья, при
шедшие пожать ему руку. И неизвестно, чем Блок был
больше взволнован — предстоящим ли выступлением
или встречей с друзьями.
Мне захотелось послушать Блока вместе с публикой,
из зала.
Я с трудом пробрался к дверям аудитории. Когда мне
удалось наконец занять устойчивую позицию у стены,
вновь вернулась тревога за Блока.
Вспомнился Маяковский на этой эстраде. И, сравни
вая с ним Блока, я понимал все преимущество Маяков
ского: громадный рост, могучий голос, уверенный, грубо
вато-волевой тон — все это, вместе взятое, способно было
прекратить любой шум, приковать к себе внимание, за
воевать власть над толпой. Я всматривался в лица людей,
пришедших на вечер Блока, и мне казалось, что вижу
тех же людей, которых видел на вечере Маяковского.
В голову лезли другие сравнения. Вспомнился зна
менитый актер МХАТа В. И. Качалов, который любил