— Что в школе слышно? — спросил Тимоша, потираясь головой об край рамы.
— Задница полная, — выплюнул Саша, заводя патефон. — Тайную комнату, вот, открыли. Народ каменеет. Да еще и мигрень замучила.
Да, он, наконец, смог в этом признаться. Последние несколько недель Сашу одолевали жутчайшие головные боли, и он не имел ни малейшего представления, с чем это может быть связано. Впрочем, стоило Саше оказаться в комнатке, как мигрень немного успокоилась. По помещению поплыл аромат кофе, и даже развеселые аккорды, доносившиеся из проигрывателя, не раздражали.
— Опять открыли? — спросил Тимоша настолько безразличным тоном, что складывалось впечатление, будто комнату каждый день открывают, и ничего экстраординарного в этом нет.
— А ты помнишь, кто это был в прошлый раз? — без особой надежды спросила Саша.
— Откуда? Моя картина висит в самом дальнем и заброшенном углу замка, ко мне никто не заходит, а сам я не считаю необходимым навязывать свое общество, — чопорно ответил кот и горделиво вздернул хвост.
— Жаль, жаль, мне бы эту сволочь найти не помешало.
— А зачем тебе? — кот удивился ровно настолько, насколько вообще может удивляться кот.
— В том, Тима, фигня, что всё хотят на меня свалить. Не директор, нет, с ним я вообще еще не говорил по этому поводу. Ученики. Уверены, что это я открыл комнату.
— Но это, конечно, не ты?
— В день, когда комнату открыли в первый раз, меня видела сотня человек. Но — нет, виноват я, — удрученно вздохнул Саша и снял кофе с огня.
— Если хочешь, я могу пройтись по портретам и узнать что–нибудь, — вкрадчиво произнес кот. — Но за достоверность не ручаюсь. Скажу честно, портреты в этой школе любят сплетни. Пятьдесят лет прошло, ты представляешь, что успела додумать публика?
— Тогда не стоит, — отмахнулся парень. — Сплетен и без портретов хватает. Ладно, мне еще эссе дописывать, — Саша извлек из сумки пергаменты и продолжил заниматься своей домашней работой. Все–таки даже дополнительные занятия не делали его фаворитом Снейпа, напротив, профессор при каждом удобном случае пытался задеть паренька. Стоит ли говорить, что удобным случаем Снейп считал любое появление Александра в поле зрения.
Наконец, наступили каникулы, и школа опустела. За завтраком обнаружилось, что Малфой и его высокоинтеллектуальные товарищи никуда не поехали. Зато близнецы Уизли были просто–таки на седьмом небе от счастья.
— Ну-с, приступим, — потер руки Фред, извлекая из кармана блокнот с записями. Саша удивился тому, что парни умудрялись еще и записывать, сколько билетов и в какую цену они продали.
— Это тебе не мелочь по карманам тырить, — довольно подытожил Саша, когда честные семьдесят процентов перекочевали в его карман.
— Это не честно, — принялась зудеть Гермиона, и парням пришлось тут же ее осадить.
— Нигде не написано, что нельзя покупать несколько билетов. Да и в правилах школы не значится, что торговля запрещена. Ведь на доске объявлений регулярно появляются записки о продаже старых книг. Это то же самое, только немного иного характера.
Гермиона поморщилась, но промолчала.
— Если ты не помнишь, мы собирались в библиотеку, — девочка перевела тему. Саша кивнул, он и сам понял, что до библиотеки они смогут добраться только на каникулах.
— Только завтра, хорошо? Сегодня, как–никак, праздник, — лениво протянул парень, наливая себе еще соку. К вящему удивлению окружающих, Гермиона согласилась.
Сразу после завтрака вся компания отправилась играть в снежки. Сначала ребята просто бросались комками снега, но потом решили, что это неинтересно. Кроме того, невозможно было понять, кто в кого попал. В конце концов, Гермиона с Сашей первыми принялись зачаровывать свои снежки, раскрашивая их в разные цвета. Близнецы быстро подхватили эту идею, но в жизнь ее претворили, как всегда, с подвохом. Первый же снежок Фреда попал Джинни в плечо и превратился в комок меха. Девочка смешно взвизгнула, но тут же бросила его обратно в брата.
Веселье продолжалось около часа, и никто не обращал внимания на бледного мальчика, который стоял у дверей школы и смотрел на всех с некоторой долей презрения. Первым его заметил Саша и аккуратно отлевитировал снежок Малфою на макушку.