— Сириус, дружище, — Хагрид протянул руки к Саше — Гарри, — Дамблдор велел мальца к тетке отправить.
— Так чего ты стоишь! — Вскричал Сириус, — Бери мой мотоцикл и езжай куда надо! Он же замерз!
Двое мужчин с ребенком выскочили на улицу. Хагрид залез на мотоцикл, прижимая к груди сверток из одеял, в котором лежал Саша — Гарри.
— Вот эта кнопка заставляет его летать, — показал Сириус, — так быстрее будет.
«Е-мое, Сириус, — восхитился Саша, — ну ты Кулибин! Блин, найду, как попасть домой, тебя с собой возьму. Поможешь мне мой «Юпитер» в порядок привести».
За спинами мужчин с громким треском рухнуло перекрытие дома.
— Газуй! — закричал Сириус.
Хагрид ударил по педали, и мотоцикл завелся. Они понеслись по узкой улочке поселка, вызывая возмущенные крики разбуженных соседей. Сириус остался возле дома, опустился на колени перед входными дверями и зарыдал.
Перед трассой Хагрид нажал заветную кнопку, и мотоцикл взмыл в небо. «Красота–то какая, — вспомнилась Саше фраза из старого фильма, — лепотааа». Парень минут десять понаблюдал пейзажи ночной Англии с высоты птичьего полета и уснул. Проснулся он от легкого толчка в момент приземления мотоцикла. Хагрид слез с транспортного средства и подошел к двоим людям, стоящим посреди темной улицы.
«О, опять этот дед, — подумал Саша, — и тетка с ним какая–то. На деканшу нашу бывшую похожа». Саша решил не подавать вида, что проснулся, и спокойно лежал с закрытыми глазами в ворохе одеял. Впрочем, парень на секунду приоткрыл один глаз и отметил, что фонари на улице не горят.
«По ходу, ошибался я насчет Англии, — разочарованно подумал Саша, — тоже с уличным освещением проблемы. Блин, хоть в одной стране живут по–человечески?»
Троица над свертком о чем–то тихо поговорила, затем Саша почувствовал, как Хагрид наклонился над ним и поцеловал.
«Фу, блин, волосы, — чуть не дернулся Саша, — что за мода у этих волшебников отращивать длинные патлы? Хотя, может они из волос силу магическую черпают? Ну да, наверное. Вон, какая бородища у деда с непроизносимой фамилией!»
Внезапно стало светло и тихо. Саша обнаружил, что лежит просто на крыльце одного из домов. В руке было зажато письмо. Парень попытался его вскрыть, но ничего не получилось. Кроме того, на улице вдруг зажглись все фонари.
«Блин, где этот дед? И тетка эта преподского вида? — оглянулся Саша, насколько позволяли одеяла. — А перебои с уличным освещением, небось, их рук дело. Тоже мне, Юстас — Алексу. Вы ж меня вроде к родственничкам приперли? А чего в дверь не позвонили? Тут же холодно, мать вашу. Не май месяц на дворе!»
Безрезультатно поорав пару минут, Саша смирился со своей участью и уснул, закутавшись посильнее в одеяла.
Наутро над его головой раздался пронзительный крик.
— Вернон! Господи, Вернон! Тут ребенок!
«Молодец, блин, — раздраженно подумал Саша, — я уж думал, примерзну к этому порогу».
— Вернон, тут письмо! — продолжала кричать худосочная тетка.
— Ну, чего еще, — за спиной тетки возник огромный мужик.
«Блин, да он Хагриду конкуренцию составить может, — подумал Саша, — эй, дядя, вы вообще слышали в своей этой Англии про здоровое питание?»
— Петунья, солнышко, нам хватит одного ребенка, — ласково проговорил мужик, — давай сдадим этого в приют?
— Это мой племянник, — тетка по имени Петунья потрясла перед носом у муженька письмом.
— А, сын твоей безголовой сестрицы? Тогда тем более в приют.
«Ну, спасибо тебе, дед, — мысленно обратился Саша к Дамблдору, — это, говоришь, родственнички мои? Ну–ну».
— Вернон, так нельзя, — ласково проговорила Петунья, — он всего лишь ребенок, нельзя так жестоко себя с ним вести. Вдруг у него нет этого, — тетка замялась, — уродства?
— Держи карман шире, уродства у него нет, — проворчал Вернон, — а это по–твоему что?
Палец мужика уперся в лоб Саши.
— Мать твою, ты охренел? Больно вообще–то, — моментально отреагировал Саша.
— Вернон, он плачет, — проговорила Петунья.
— Ладно, хорошо, пусть остается. Может хоть из этого получится нормальный человек?
— Вернон, конечно, его же будем воспитывать мы, — мягко напирала тетка.
— Ладно, черт с ним, пускай живет. Я поеду в город, сделаю ему документы. Как, говоришь, его звать?
— Гарри Поттер, — с видимым неудовольствием произнесла Петунья
— Александр Петрович я, мать вашу! Одни уроды не поняли, так может хоть до вас дойдет! — заорал Саша.
— Гарри так Гарри, — пробасил Вернон и вышел. Где–то наверху заорал ребенок.