Саша сложил газету и усмехнулся.
- А они, оказывается, способны на здравые шаги, - пробормотал он, надеясь, что никто не услышит. Однако Гермиона явно проблем со слухом не знала.
- Ты о чем? – переспросила она, вперившись в него выжидающим взглядом.
- А вот о чем, - Саша бросил ей газету, и Гермиона пробежала взглядом по статье на передовице.
- Вот и прекрасно, - вынесла она свой вердикт после прочтения статьи.
- Кому прекрасно? – хмуро спросил Рон. С момента разоблачения и побега Петтигрю прошло уже три дня, и все это время Рон пребывал в крайне раздраженном состоянии и постоянно ворчал.
- Да всем прекрасно, Рон, - вздохнула Гермиона. – Ну неужели не понятно: настоящий преступник, скорее всего, Петтигрю, а мистер Блэк был невинно осужден. Чем плохо, если его оправдают и вернут ему доброе имя? Это же справедливо.
- Очень справедливо, - бросил Рон. – Мало того, что крыса мне досталась от брата, так теперь она еще и оказалась убийцей. Если для кого-то это и справедливо, то точно не для меня.
- Как ты можешь так говорить? – вскинулась Грейнджер. – Человек ни за что, ни про что отбыл в Азкабане целых двенадцать лет! Тебе от пяти минут с дементорами уже тошно, а тут – двенадцать лет! Рон, подумай! Неужели для тебя крыса важнее человека?
- Я пойду пройдусь, - Саша поднялся из-за стола, за которым уже намечался скандал, и принялся заворачивать в пергамент куриные ножки. Еще перед завтраком, выглядывая в окно спальни, он заметил черного пса у Гремучей Ивы, и подумал, что неплохо было бы подкормить его. Тем более, собака не скандалила, не ворчала и не несла отборного бреда, коим разразился Рон в ответ на выпады Грейнджер.
Свежесть морозного утра бодрила, и Саша даже почти чувствовал себя счастливым, пробираясь по снегу к иве и щурясь от света утреннего солнца, что отражался от снега и больно резал глаза.
- Эй, иди сюда! – окликнул Саша пса, как только тот появился в зоне видимости. – Смотри, что у меня есть.
Он достал куриную ножку из сумки и махнул ею. Пес со всех лап бросился к Саше, видимо, вольная жизнь таки не предусматривала постоянного питания.
- Держи, - Саша бросил ножку псу, и тот с радостным чавканьем принялся ее есть. Саша же положил на снег сумку, достал из нее ком пергамента, в который был завернут завтрак, и уселся на сумку сам.
- Слышал новости? – спросил у пса Саша, бросая ему вторую ножку. – Тут такое творится, мужик. Петтигрю нашелся, но тут же потерялся. Министр объявил его в розыск, а с Блэка решил снять обвинения.
Пес повернулся к Саше и застыл, выронив из приоткрытой пасти недогрызенную ножку.
- Да ты жуй, жуй, - Саша потрепал пса по шее. – Прикинь, как будет круто, если Сириуса действительно оправдают. У меня будет настоящий крестный. Он же нормальный мужик вроде, ну если только в Азкабане у него крыша окончательно не поехала.
Пес радостно хрустел куриной ножкой и, как показалось Саше, кивал. Впрочем, сам Саша списал это на блики и отсветы, так что продолжил.
- Хоть бы он додумался прийти в Министерство. Если он продолжит скрываться и не даст показания, с него так и не снимут обвинения. Понимаешь, брат, в чем фишка? Министр видел Петтигрю своими глазами, тут уж он хрен отвертится. А, да, эта крыса мелкая еще и палочку упер. У самого министра.
Пес подошел к Саше, старательно обнюхал его, поставил лапы ему на плечи и вздохнул, практически как человек.
- Ну, чего ты, хвостатый? – Саша потрепал пса за ухо. – Нормально все будет. Ты-то откуда взялся? Хогсмидский или бегаешь просто так? Если просто так, прибился бы ты к Хагриду. Условия конечно аховые, но хоть в дом пустят, если сильно тяжко. Ну и при еде всегда.
Пес ткнулся Саше в шею мокрым носом и засопел.
- Ты прекращай это, - Саша похлопал пса по спине. – Ну, давай, прекращай. А насчет Хагрида я серьезно.
Пес убрал лапы с его плеч и уселся на снег, глядя своими огромными черными глазами прямо в глаза Саше.
- Ты чего? – Саша погладил его и вздохнул. Пес лизнул его руку, встал и побежал в сторону леса, и снег за ним взвивался маленькой метелью.
Только когда пес скрылся из виду, Саша понял, что начинает замерзать. Он поднялся на ноги, сжег заклинанием промасленные пергаменты и побрел к замку, искренне надеясь, что Рон с Гермионой уже закончили ругаться на пустом месте.
Но до гостиной Саша так и не дошел. Поднимаясь по лестнице на третий этаж, он столкнулся нос к носу с профессором Люпином, который выглядел уже вполне сносно.
- Добрый день, - Саша вспомнил, что хотел кое о чем спросить. – Как ваше самочувствие?
- Хорошо, Гарри, спасибо, - Люпин слабо улыбнулся. Было в этой улыбке что-то болезненное, что-то нездоровое, но допытываться Саша не стал.
- Профессор, я бы хотел спросить вас о моих родителях.
- С чего ты решил, что я их знал? – тон Люпина был удивленно-веселым, и Саша понял, что, в принципе, догадка его была верна, и теперь нужно только выдать более-менее сносную логическую цепочку.
- С чего решил? Ну, наверное потому, что вы знали мистера Петтигрю. А мистер Петтигрю, насколько я понял, довольно близко общался с Пот… моими родителями. Точно так же, как и Блэк. Следовательно, вы знали Блэка, Петтигрю и – я склонен предполагать – что и родителей.
- Верно, Гарри, знал, - вздохнул Люпин. – Хотя, признаюсь, после твоего рождения мы несколько отдалились.
- Ну, не думаю, что вас бы кто-то в этом упрекнул. Я, должно быть, отнимал у них слишком много времени, - попытался пошутить Саша.
- Дело не в тебе, Гарри, - Люпин удрученно покачал головой, - а во мне. Я, как ты заметил, частенько болею, и, скажем так, опасался, что могу тебя заразить.
«Врет, - звякнул у Саши в голове колокольчик. – Определенно врет. Не болеет он. Тут что-то другое».
- Да, профессор, я понимаю, - кивнул Саша. – И все же, мне не понять одного. Почему отец согласился сделать Петтигрю Хранителем. Почему не вас и не Блэка?
- А почему он должен был сделать Хранителем Блэка? – хитро прищурился Люпин.
- Ну, он же мой крестный, значит – лучший друг отца. Да-да, профессор Дамблдор нечаянно проговорился, - вставил Саша, заметив недоумение Люпина, - и я теперь знаю, что Блэк – мой крестный. Но почему было не сделать его еще и Хранителем до кучи? И в чем вообще суть этого Хранителя? Зачем было городить огород, уж простите.
- Слишком много вопросов, Гарри, - улыбнулся Люпин. – Так на ходу и не ответишь. Как насчет чая?
Саша согласно кивнул и пошел за Люпином в его кабинет, не испытывая ни капли жалости по поводу того, что профессор явно намеревался заняться какими-то своими делами, и что пришлось его от этого бессовестно отвлечь. За те три дня, что прошли с момента побега Питера, Саша прокрутил в голове не один десяток догадок, и все они касались предназначения Хранителя. Он очень хотел разобраться в том, чем может ему грозить побег Петтигрю, а ради этой информации он готов был наплевать на всяческие приличия.
В кабинете Защиты от Темных Искусств все было уставлено клетками и аквариумами, в которых скреблись, рычали, бормотали разные существа. Половина из них была Саше уже знакома по содержательным урокам профессора, вторая же половина – исключительно по книгам. Даже шкаф для боггарта был на месте, и Саша готов был спорить, что приблизься он шкафу, оттуда послышался бы далекий гудок автомобиля, ведь тварь даже через дверцу чувствовала, чего он боится больше всего на свете.
- Итак, Хранитель, - Люпин уселся за свой стол и сложил руки перед собой. На самом столе уже стояло две чашки, от которых шел ароматный дымок. Саша занял свое место и взял чашку в руки, приготовившись выслушать, наконец, ответы на свои вопросы.
- Заклятие Доверия позволяет защитить свой дом от любых врагов. Врагом твоих родителей, Гарри, был Волдеморт и его приспешники, думаю, это понятно, - проговорил Люпин, и Саша кивнул. – Так вот, Заклятие Доверия, наложенное на дом, защищало его от проникновения врагов. Для этого твоим родителям и нужен был Хранитель – человек, который берег бы тайну дома.