Чтобы определить масштаб и роль исторического государственного деятеля, необходимо понять ту реальность, которая нас окружает. Нам необходимо дать оценку нашей современной государственности, чтобы понять, чем была истинная государственность в исторической России, которую мы потеряли. Непонимание этого ведет к тому, что даже благие намерения увековечивания памяти князя могут привести к прямо противоположным результатам или чреваты тем, что панегирики могут обернуться глумлением.
Некоторые, в целях военно-патриотической пропаганды, предлагают сделать из Александра Невского своего рода лейбл, узнаваемый бренд для молодежи, для чего планируется создать «традиционный» набор современной сувенирной мишуры, разместив его на майках, бейсболках, постерах и фантиках от жвачки, на матрешках, наконец. Такие предложения приходилось слышать от лиц, занимающих немалые посты в нашем государстве и даже Церкви. Этим мы сами себя осуждаем. Все наше сознание, насквозь рыночное, экономически обусловленное, становится набором примитивных посылов, ведущих подспудно к одному и тому же: все, что нами ни делается в любом направлении деятельности, по нашей же убогой мысли должно иметь товарный вид и быть ликвидным. Только в этом направлении и прикладываются настоящие усилия. Нажива — вот двигатель современной мысли. И что самое страшное, только на этом пути прибыльного предприятия мы наивно ожидаем истинного познания современниками святости наших князей и подвижников, святости и трагизма всей нашей истории.
Любая попытка даже не разменять образ святого на фантики, а просто вынести образ святого Александра из Церкви, свести его с иконы на полотно исторического портрета уже приведет к невосполнимым утратам в понимании этого образа. Невский есть неотъемлемая часть нашей веры, нашей духовной жизни и может быть в полноте понят как исторический феномен только через призму церковного постижения образа святого. Иными словами, именно Житие дает нам истинный портрет Александра Невского, а не летописные своды и поздние пересказы историков.
Нельзя разрывать священный иконописный образ на клипы и открытки, как того может требовать современность, способная воспринимать бытие лишь через мозаичность видеоряда и суеверно начинающая боятся всякой целостности. Иконописный лик Александра Невского, в силу вышеуказанных манипуляций, не просто потеряет свою цельность и истинность. Православному человеку должно быть очевидно, что святыня не сможет быть доступна массам в составе винегрета современной массовой культуры, иконы нельзя помещать ни в глянцевых журналах, ни на экранах ноутбуков. Только традиционная, освященная веками форма восприятия святости и святынь может дать молодому поколению истинное лицо святого и политика, дипломата и полководца Александра Невского. Вынести образ князя из Церкви и сделать его брендом современной государственной политики, чему отчасти способствовал и телевизионный проект «Имя России», значит сделать, в определенном смысле, шаг назад в постижении подвига князя, который еще при жизни восходил от подвигов ратных и государственных к высоким подвигам христианского смирения и христианского подвижничества. Невского героя невозможно и преступно секуляризировать. Он был, есть и будет неотъемлемой частью русского религиозного сознания. Более того, он ярчайший пример, смысловой фокус того непреложного фактора национальной жизни, что вся история Руси с ее подвигами ратными, с ее политикой и экономикой не могут рассматриваться верно вне Церкви, вне глубокого православного взгляда на всю русскую историю.
Существует еще одно опаснейшее заблуждение, которое вбрасывается в массы средствами массовой информации и тиражируется устами знаменитых, в культурном и политическом мире современной России, людей.
Автору этих строк, а возможно, и многим читателям данной книги приходилось слышать о том, что исторический выбор Александра Невского, его политическое и духовное кредо сводились к некоей евразийской программе слияния народов, рас, культур в одно неразделимое целое, для того чтобы в современной России спокойно и беспечно жили люди с разным цветом кожи, разрезом глаз, разными культурами и религиозными предпочтениями, говорящие на разных языках.