На следующее утро он поставил стражу перед дверями покоев Олимпиады, и с той поры она жила под постоянным наблюдением, поскольку теперь он ей ни в чем не доверял и подозревал, что она способна под прикрытием ложной набожности принимать у себя и других мужчин. Сам же он появлялся у нее только днем и при оружии – с коротким и осмотрительным визитом. Вдобавок, прежде чем войти, он из осторожности приникал к дверной щелке и долго выжидал. И однажды он наблюдал, как его жена, раздетая, лежала на постели, обнимая свою любимую змею, и использовала ее таким образом, как будто та была ее супругом.
Пораженный этим, Филипп призвал меня.
«У меня такое чувство, – сказал он мне, – что я в своем доме играю роль Амфитриона. То, что я видел, – это плод моего воображения или извращение сумасшедшей? Или от меня что-то скрывают? И почему всякий раз, как я встречаюсь с Олимпиадой, она ведет себя вызывающе, говорит, что ей все безразлично, что ее держат как пленницу, потому что ребенок, которого она носит, будет сильней всех, кого когда-либо видели со времен Геракла, и что он превзойдет меня во всем и ни в чем не будет походить на меня? Мне надоели эти насмешки, я хочу знать правду» – «Так обратись к богам, – посоветовал я ему, – и пошли справиться об этом у оракула».
Рассказать обо всех этих событиях жрецам и расспросить пифию был послан в Дельфы Херон из Мегалополиса, один из придворных писцов. Вернувшись через несколько дней, Херон принес ответ оракула в том виде, в каком перевели его жрецы: «Из всех богов Филипп неизменно должен почитать Зевса-Амона, и ему следует ожидать наказания за то, что он застал свою жену при соитии с богом» (7).
Торжеству Олимпиады не было границ. Она с гордостью несла свою беременность, ставшую уже заметной, не стесняясь более сказать кому-нибудь, что у нее будет ребенок от Зевса. Она усердствовала в жертвоприношениях, в молитвах и долгие часы проводила в ожидании озарения, чтобы изваять душу ребенка.
Я старался несколько упорядочить ее рвение. Однако я не мог помешать ей по всякому поводу демонстрировать Филиппу свое пренебрежение и обращать его в предмет шуток. Облеченная в своих собственных глазах божественным заступничеством, эта оса не переставала его жалить. И это являло собой тем более тягостное зрелище, что мишенью служил могучий смуглый атлет, в полном расцвете сил и духа, мудрый законодатель, воин, предприимчивый строитель и искусный дипломат, павший жертвой презрения шестнадцатилетней девчонки с сияющими глазами, которой не хватило скромности перед лицом ее судьбы. Я знал, что она уготовила себе жизнь, полную несчастий.
Филипп был мрачен, к его беспокойству прибавился теперь суеверный страх; по глазам домочадцев он пытался угадать их мысли. При нем опасались произносить некоторые слова. Хотя он и плохо был обучен священным наукам, но все же знал достаточно, чтобы понимать, что у ребенка божественной природы есть и земной отец, и что божественный дух воплощается через мужское семя. Сон об опечатанных мехах неотступно преследовал его. Я посоветовал ему не придавать особого значения словам Олимпиады, вызванным ее чрезмерной молодостью и ее жреческим саном. Я подводил его к наилучшему объяснению сомнений: ничто не говорило о том, что не он являлся земным отцом ребенка, а в выборе, павшем на него, следовало видеть указание Зевса. Моей версии придерживались и жрецы. Этому поверили люди набожные, увидевшие подтверждение в предсказаниях, но далеко не все. Чтобы положить конец своим волнениям и оградить свою честь перед двором и народом, Филипп согласился удовлетвориться этим объяснением. Ко всему прочему, у него не было доводов в пользу ни одной из версий. Однако самое ничтожное проявление любви со стороны Олимпиады лучше успокоило бы его.
Весна выдалась беспокойной, с бурями на побережьи и многочисленными землетрясениями; в некоторых местах даже обвалились здания. В этих стихийный бедствиях Филипп видел мистическую связь со своей женитьбой, словно они его касались лично; всякая дурная весть, как ему казалось, подтверждала, что он совершил ошибку, женившись на заклинательнице змей, наводящей порчу.
Он воспользовался первым же случаем, чтобы удалиться от домашних забот. У границ Македонии зашевелились соседи, и он отправил на север войско под командованием своего военачальника Пармениона; сам же, убедившись в благоприятных предсказаниях, пошел на Халкидику. Таким образом, от отбыл в начале лета, в то время, когда Олимпиада должна была разрешиться от бремени.
IX. Тот, кто отмечен знаком овна
Примерно за одиннадцать тысяч пятьсот лет до того времени, о котором я говорю, последние жившие на Земле боги открыли людям тайные законы Вселенной и передали им знание о Зодиаке, дабы те могли знать свою судьбу (8).
Зодиак – это огромное кольцо, идеальной окружностью охватывающее небесный свод, по которому, подобно бегунам на стадионе, движутся Солнце, Луна и планеты, называемые правителями. И, подобно тому, как все во Вселенной, от бесконечно большого до бесконечно малого, подчинено одним и тем же законам, числам, перемещениям, так и судьбы народов и людей могут быть вычислены, если знать, каким образом располагаются звезды по отношению друг к другу.
В двенадцати частях кольца Зодиака, которые называются знаками, вращаются правители, и само кольцо вращается вокруг Земли. Бытие каждого человека зависит от того, каково было расположение звезд при его рождении, и вся его жизнь, вся его судьба будет зависеть от того, как перемещается его созвездие в двенадцати знаках кольца. Поскольку сущность каждого человека двойственна и определяется соединением или противостоянием двух сил, то на каждое человеческое существо при появлении на свет влияют два знака: тот знак, в котором находилось Солнце, царь звезд, во время его рождения, и знак созвездия, которое поднялось в восточной части сферы в то время, когда ребенок испустил свой первый крик. Таким образом, ничего нельзя предсказать о судьбе человека, если знаешь лишь один из его знаков.
Знаки распределяются по отношению к одному из четырех элементов: это воздух, земля, вода и огонь, которые троекратно повторяются в кольце. Овен – первый знак огня. Он связан с победой Солнца над ночью, с пробуждением животворящих сил природы, с торжеством жизни. Так как всем народам Земли было явлено откровение, то повсюду, хотя и под разными именами, знак изображается одним и тем же способом – в виде рогатого овна, ягненка или руна.
У того, кто отмечен знаком Овна, в нижней части лба видны два сильно выступающих бугорка, подобных рогам баранов, которых можно встретить в наших овчарнях. Брови у таких людей очерчивают полную дугу и часто настолько срастаются, что как будто образуют иероглиф знака. Глаза у них расставлены чуть шире, чем у других. Они гордо держат голову, чуть наклонив ее вперед, потому что всегда готовы двинуться туда. Они бросаются в схватку с наклоненной головой и бросаются на вожака, чтобы его убить. Ничто не заставит их отступить от осуществления их желаний или задачи, которую они себе наметили; ничто не может их остановить в достижении цели, которая может граничить с безумием. Голова Овна уязвима для ударов и ран. В погоне за идеалом он часто очень быстро сжигает свою жизнь и падает, растратив силы. Горячечная смерть предписана ему судьбой, потому что огонь Овна, от которого занимается весь мир, сжигает его самого.