Глава 17
Кто и когда придумал работу? Может, никто понарошку ничего и не придумывал. Откатил человек на заре своего развития камень от пещеры, открыл дверь в мир, что бы светлее было в его человеческом доме. Вечером обратно прикатил, закрыл дверь, чтобы комары не досаждали. В итоге его стараний получилась работа. И возится с тех пор человечество с камнями разной степени тяжести, нужности и важности.
Время от безделья еле тянулось. Саша с надеждой посмотрела на наручные часы, потом перевела взгляд на стену. Стрелка, как намагниченная замерла на десяти утра.
В городской больнице, за тысячу километров от этого райского уголка, еще не окончился утренний обход. Потом поступят новые больные. Обязательно потревожит приемное отделение, и Дудник начнет сверять, чья очередь спускаться на первый этаж. Во второй половине постовая медсестра принесет журнал консультаций и опять Дудник все консультации разделит поровну, выбрав себе по — возможности женщин. А вечером у нее еще прием в поликлинике.
А потом придет, как близнец, похожее завтра…И главное заключалось в том, что она любила приход этого предсказуемого завтра.
Утренний обход Саша провела быстро. Больных на первом было всего шесть человек, да и те нуждались только в профессиональном уходе. Никакой особой врачебной помощи им не требовалось.
— Александра Ивановна, есть предложение приступить к чаепитию.
Сергей Николаевич оторвался от очередной стрелялки и, тут же поглощенный игрой, опять уткнулся в компьютер, забыв о чае. Широкие пальцы забегали по клавиатуре.
Галатия, Этруски и Думноны за два дня игры превратились в протектораты Римской империи. И если б телефонный звонок не отвлек от игры — он бы не допустил, что бы Кельская конфедерация так близко подошла к границам его владений.
Сергей Николаевич направил курсор вверх экрана. Дом Актавианов уступил первенство дому Юлиев. Отставной подполковник довольно засопел. Движущиеся на экране Арвены уже были беспомощны перед интеллектом подполковника.
Спустя двадцать минут в Рим въехал легат с приторианской гвардией. Сергей Николаевич досмотрел победный ролик, просчитывая в уме допущенные ошибки.
Как хорошо, что в игре можно перезапустить программу, оживить героев и недругов и начать все с начала. В жизни нельзя ничего переиграть Сергей Николаевич неохотно вышел из игры. Он внимательно посмотрел на новую докторшу. Занесло ж ее сюда.
— Так, что насчет чая? Или может по — чуть — чуть?
Сергей Николаевич красноречиво посмотрел на свою тумбу. Чтобы не смущать коллегу, Саша нарочно подошла к окну и стала смотреть на прогуливающихся пациентов. Скрипнула дверца, в ординаторской запахло дорогим коньяком. Можно возвращаться к столу и включать чайник.
Маленькая женщина со второго этажа не спеша прогуливалась перед окнами ординаторской. Медленно, как в кино, женщина начала оседать на землю. Еще немного и она б упала, но опытная нянечка вовремя подоспела.
— Сергей Николаевич, вашей пациентке плохо!
— Где плохо?
— На улице, — Саша махнула рукой, показывая на сад.
Он недоуменно посмотрел на Сашу и когда сообразил, что это не касается его игры, где он уже выиграл, и плохо никому не могло от этого быть, кроме поверженного виртуального противника, бросился с ординаторской.
Он выбежал в сад, когда обмякшую, похожую на тряпичную куклу, Веронику Ивановну усаживали в коляску.
— Сергей, что — то мне совсем не хорошо, — одними губами прошептала Вероника Ивановна. — Умираю?
Он ничего не мог ей ответить, на ходу пытаясь нащупать нитевидный пульс. Он давал какие — то распоряжения медсестре, а в кресле снова умирала его Женька.
Сергей Николаевич без стука ворвался в кабинет главврача.
— Елена Евгеньевна, ты сума сошла! Я же говорил, не надо давать лекарство! Ты же видишь, какие последствия от твоих витаминов!
— Сергей, прекрати истерику! Что случилось?
— Веронике стало плохо! Ей нужна реанимация!
Какая реанимация! Где эта реанимация в центре! Что он несет?! Елена судорожно соображала, что делать и не столько с больной, как с Сергеем.
— Я тебя предупреждаю, если она умрет, я… Я молчать не буду! Слышишь! Я сейчас!
Дверь кабинета с грохотом закрылась за Крапивиным. И Елена Евгеньевна никак не могла придти в себя до тех пор, пока он опять не вернулся. Пустые мысли пульсировали в голове. Она знала, что самое главное — успокоиться и не поддаваться на шантаж. А разве то, что происходит можно назвать иначе?