Вы пришли на русский трон с кругозором своей немецкой кухни, где Вы собственноручно готовили Ваше любимое блюдо, овсянку. Ни секунды Вы в действительности не были царицей, вдохновленной высокой миссией. Вам ни на мгновение не пришла в голову мысль, что народ ждет от Вас также и другое, чем только служить Вам, миллионами тратить на Вас свои тяжким трудом заработанные деньги и за это прозябать в неволе и даже в тюрьмах[97] или подвергаться унижениям и ссылке.
В другой стране, в былые, революционные времена Вас бы приговорили к позорному столбу и Вы бы закончили свои дни на костре. Но русский народ выше чувства мести и испытывает к Вам только презрение!
И не немку он презирает в Вас, но женщину, человека, царицу! Вы предавали нас двадцать лет и, наконец, нанесли окончательный удар[98], но этот удар сразил Вас саму.
Покиньте нашу страну, которую Вы не смогли ни понять, ни оценить, но не забудьте оставить здесь ценности, передать которые правительству настоятельно рекомендовал Вам великий князь Павел Александрович. Подумайте о том, что они приобретены на деньги народа, который Вы так глубоко презираете! (…)
Пусть проводят Вас в путь позор и презрение — спутники изменницы!
Низко кланяюсь я борцам за нашу свободу! Слава и вечная благодарность нашим освободителям!
Ныне свободная гражданка.
Художница А. В. Дарьял»
Эта газета никогда не попала в руки Александры. В своем новом мирке она совершенно отрезана от происходящего в стране. Все же события с февраля 1917 г. оказывают влияние и на положение царской семьи. Влияние и власть революционного крыла Временного правительства стремительно растут. Вскоре оно усиливается еще одной решительной группой, добивающейся свержения буржуазного Временного правительства путем классовой революции. Благодаря германской помощи она приезжает в Петроград в апреле 1917 г. во главе со своим главным вождем Лениным. Германия хочет прекратить войну на два фронта и освободить свои части для борьбы с Францией и поэтому поддерживает революционеров и их программу переворота ради свержения Временного правительства, чтобы таким образом вынудить Россию к подписанию мирного договора. Эти революционеры теперь ведут агитацию и вербуют себе сторонников среди населения под лозунгом «Мир!». Людендорфф телеграфирует из германского Генштаба в министерство иностранных дел в Берлин: «Въезд Ленина в Россию прошел успешно. Он работает как нельзя лучше».
Примерно в это время, в апреле 1917 г., решается судьба царской семьи.
Экстремистское крыло выступает за то, чтобы перевести Романовых из дворца в тюрьму Петропавловской крепости. Умеренные члены правительства опасаются их казни и ее последствий: потери доверия со стороны союзников, в результате чего могло бы встать под вопрос продолжение ими войны. Союзные державы заинтересованы в войне до победного конца и поддерживают Временное правительство и денежными средствами.
Поэтому желание царя выехать к своим и Александриным английским родственникам, после того как ему и его семье отказано в возможности уехать в Крым, передается Керенским и Милюковым, министром иностранных дел Временного правительства, в Англию. За этим следует установление контакта между русским и британским министерствами иностранных дел через британского посла в Петрограде сэра Джорджа Бьюкенена, связанного многолетней дружбой с царем. Тот рисует своему лондонскому начальству реалистическую картину положения.
На первый запрос британское правительство реагирует благосклонно, однако одновременно высказывает мнение, что Дания или Швейцария все же были бы более желательными странами для эмиграции царской семьи. Секретарь короля Георга V, кузена Николая и Александры, сэр Артур Стамфордем к тому же указывает британскому министерству иностранных дел на то, что русское правительство должно гарантировать средства на надлежащее содержание императорской семьи в Англии.
На это из Петрограда не поступает никакого ответа. Это дает английскому королю время опомниться. 30 марта 1917 г. он велит своему секретарю написать британскому министру иностранных дел Бальфуру: «…как Вам известно, король имеет тесные дружеские отношения с [российским] императором и готов сделать все, чтобы ему помочь. Однако Его Величество вынужден выразить сомнение в целесообразности того, чтобы, учитывая опасности путешествия, императорская семья избрала своим местом жительства Англию».
2 апреля приходит ответ Бальфура:
«Министры Вашего Величества понимают упомянутые трудности, однако не считают возможным отозвать приглашение».