В полете журавлей - основа лирического настроения картины. Степанов долго работал над ней.
Приезд учительницы. 1889
Чувашский государственный художественный музей, Чебоксары
Существуют натурные этюды деревенских ребят и эскизные рисунки их фигурок. Именно это вдумчивое изучение натуры лежит в основе мастерства, с которым Степанов решил труднейшую задачу: передать внутренний мир изображенных на картине детей, показав их только со спины. Крестьянская детвора, кроме того, усиливает русский национальный характер этого примечательного и уже вполне зрелого полотна молодого еще художника. Не случаен и сам выбор персонажей: образы детей так естественно связаны с весенним пробуждением природы.
Умение композиционно передавать широкий равнинный пейзаж, столь характерный для средней полосы России, было освоено уже предшественниками Степанова, колорит подхватил эти композиционные принципы в Журавлях. Большая свобода пространства изображена почти без масштабных опознавательных акцентов, средствами воздушной перспективы и ритмом небольших изменений в рельефе равнины (например, во Владимирке Левитан с необыкновенным мастерством развивает те же композиционные принципы). В пейзажной живописи учитель разнообразнее и мудрее, так как это сама природа, она ведет каждого по пути его призвания так медленно или так скоро, как только может идти каждый. И ровно ничего нет особенного в картине Журавли летят, но всякий без исключения зритель глубоко и сладко задумается над этой картиной, всякий увидит, что художник и сам был погружен в какую-то грустную задумчивость, всматриваясь в далекий горизонт, в туманную даль.
Журавли летят. 1891
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Как он сделал, чтобы передать все это на картине - это уже его тайна, но ясно, что он не «сфотографировал» природу, но навеял на зрителя свое собственное, мирное, кротко-задумчивое расположение духа. Мягкая, изумительно чистая, кобальтовая голубизна далекого неба, оттененная фиолетовыми далями, дает жемчужные отсветы на крышах сараев, лиловые - на дорожках и тропках. Она поддержана многими голубыми и синими тонами одежды ребят. Голубоватые и сиреневые оттенки вплетаются в ржавый охристый травяной покров. Вся ткань картины пронизана, поэтически озарена этой голубизной, так органично связанной с ощущением ясного весеннего дня.
Есть картины совсем не броские и очень скромные. Но они излучают подлинное обаяние, которое невольно передается зрителю и запоминается навсегда. Именно такова картина Журавли летят, чистая по краскам, овеянная свежей прохладой погожего дня.
Так же, как и Лоси, картина Журавли летят была единогласно принята на выставку передвижников. Заседание происходило третьего марта 1891 года, а на заседании шестого марта Степанов одновременно с Левитаном был принят в члены Товарищества, в котором он состоял, с небольшим перерывом, до конца его существования.
Некоторое время после написания Журавлей Степанов продолжал разрабатывать маленькие сцены из охотничьей жизни и спокойные сельские сюжеты. Во всех этих небольших полотнах немало мудрых и тонких наблюдений, они пронизаны тихим и мирным настроением, душевно и просто изображает в них художник и человека, и животных посреди осеннего или зимнего пейзажа.
Круг «охотничьих» полотен Степанова примыкает к одной из давних традиций русского искусства, имевшей и в годы становления художника своих горячих приверженцев и продолжателей. Охотничьи и усадебные мотивы органически соединяются с образами русской деревни, ее людей, окружающей природы. Степанов знает своих «героев» будто изнутри. В. Перов и учитель Степанова по московскому Училищу живописи И. Прянишников - сами страстные охотники - воспитывали любовь к тому, «...что в предрассветные часы “тяги” совершается в природе, они учили любить поэзию охоты». Своеобразие Степанова в необычном сочетании жанровых черт с тонкой проникновенной передачей поэзии не только охоты, но и всей потаенной жизни леса. Естественно и просто раскрывается у Степанова знание повадок животных, особенностей их движений и так далее.
В картинах на охотничью тематику Степанов передавал возбуждение от лихой скачки и от азарта преследования зверя и в то же время лирическую радость от волшебства родной природы, «обнимающей» и охотников, и зверя. Это относится не только к живописи Степанова, но и к акварелям, сделанным для издания Царская охота, и к иллюстрациям для Аленушкиных сказок Д.Н. Мами- на-Сибиряка. Можно по-разному оценивать творчество Степанова 1890-х годов, но нельзя не заметить, что произведения этого периода вполне зрелые, завершенные. В них явственно обозначились творческая манера художника и его тематический круг, его глубокие связи со всей традицией русской школы живописи, особенно московской.