Весна 1929 года действительно принесла с собой новую волну гонений на христианство, все пропагандистские силы советской власти были задействованы на антирелигиозную агитацию. Не случайно, как установлено многими литературоведами, действие романа Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита» происходит в канун Пасхи именно 1929 года, когда поэтам бездомным вменялось писать стихи, доказывающие, что Иисуса Христа никогда не было.
Летом в Москве прошёл II Всесоюзный съезд безбожников. Выступая на нём, Максим Горький гневался, что борьба против Церкви идёт не полным ходом, призывал использовать новые изощрённые методы: «Религия давно стала человеконенавистничеством. Хорошо написано в книгах, красиво, но, когда из этих книг переходит в жизнь то, что там написано, вы прекрасно знаете, какие получаются последствия для рабочего народа.
Несомненно, что многие возвращаются к религии по мотивам эстетическим, потому, что в церкви поют хорошо. И действительно, наша русская церковная музыка есть нечто глубоко ценное, это действительно хорошая музыка. Почему-то до сих пор никто не догадался написать к этой музыке хорошие, красивые слова, которые можно было бы слушать не в качестве вечерни, обедни, всенощной, а как и когда угодно. Почему не сделать этого? Ценность музыки несомненна. А что касается слов, то чего другого — слов у нас сколько угодно. Почему бы не издать библию с критическими комментариями? Против нас действуют от библии. Библия — книга в высокой степени неточная, неверная. И против каждого из тех текстов, которые могут быть выдвинуты противником, можно найти хороший десяток текстов противоречивых. Библию надо знать.
Критическое издание библии с комментариями было бы хорошим орудием в руках безбожников. Дело не в том, чтобы ломать церкви, а в том, чтобы люди забыли о церквах, чтобы туда никто не ходил, — вот чего нужно добиваться».
А вот грохочет горлопан Маяковский: «К сожалению, товарищи, наша антирелигиозная литература ещё слаба. У нас были величайшие богоборцы, скажем, как Достоевский, величайшие богоискатели и богостроители, скажем, Толстой, у нас были просто величайшие богодураки... Мы можем уже безошибочно за поповской рясой различать обрез кулака, но тысячи других хитросплетений через искусство опутывают нас той же самой проклятой мистикой. Владимир Ильич в письме к Горькому писал, что католический священник в сутане, растлевающий девушек, не так страшен, как демократический поп без рясы, закручивающий нам головы красивыми словами. Мы обещаем работой ответить на призыв съезда. В наше время мы должны со всей ответственностью сказать, что если ещё можно так или иначе понять безмозглых из паствы, вбивающих в себя религиозное чувство в течение целых десятков лет, так называемых верующих, то писателя-религиозника, который работает сознательно и работает всё же религиозничая, мы должны квалифицировать или как шарлатана, или как дурака. Товарищи, обычно дореволюционные ихние собрания и съезды кончались призывом “с Богом”, — сегодня съезд кончится словами “на Бога”. Вот лозунг сегодняшнего писателя». Не пройдёт и года, как Владимир Владимирович застрелится (или будет убит теми, кому служил) в Страстной понедельник!..
Обострение борьбы с религией в СССР было напрямую связано с уничтожением старого крестьянского уклада, с раскулачиванием. Ведь крестьяне оставались христианами, ибо крест заложен даже в самом понятии «крестьянин».
А в Эстонии в пику Стране Советов власти перестали притеснять Православие. В 1929 году было, наконец, зарегистрировано эстонское автономное отделение Российского студенческого христианского движения. Отныне оно управлялось своими выборными органами, во главе местных кружков стояли ежегодно переизбираемые комитеты. Это было важно в виду раскола внутри Русской Православной Церкви в Европе. Эстонские православные люди могли теперь сами решать, за кого они. После декларации Московского митрополита Сергия о признании советской власти епископы Архиерейского синода в югославском городе Сремски-Карловцы объявили о своём выходе из подчинения Московской Патриархии. Консервативное крыло возглавил митрополит Антоний (Храповицкий), умеренное — митрополит Евлогий (Георгиевский), который был одним из создателей РСХД, стремился к мягкому привлечению русской эмигрантской молодёжи к Церкви, считая, что «...для молодёжи, если она от Церкви отстаёт далеко, сразу войти в неё трудно, надо сначала дать ей постоять на дворе, как некогда стояли оглашённые, и потом уже постепенно и осторожно вводить её в религиозную стихию Церкви, иначе можно молодые души спугнуть, и они разлетятся в разные стороны: в теософию, антропософию и другие лжеучения». В итоге РСХД больше стояло за Евлогия и стало отходить от консервативно-монархических взглядов.