В свою очередь Ален Делон, которому продюсер дал охапку белых роз, чтобы он их вручил в аэропорту Орли своей будущей партнерше, тоже не догадывается, какое место в его жизни займет прилетающая «немочка», к тому же не говорящая по-французски. Ему ясно одно: ей будут платить 75 млн (старых) франков, а ему и Бриали всего по 300 000. Тоже немало для новичка, но до обидного мало по сравнению с приезжающей звездой.
Существует устойчивая легенда, будто, едва встретившись, они без памяти влюбились друг в друга. На самом деле все было как раз наоборот. Роми Шнайдер позднее рассказывала, что, увидев у трапа Алена, она испытала лишь глухое раздражение. «Я увидела молодого типа – намного более красивого, намного лучше причесанного, намного лучше одетого, чем мне бы хотелось».
Каким он тогда выглядел? Его превосходный, хотя и немного апологетический портрет нарисовал писатель Паскаль Жарден. Алену Делону в 1958 году было 23 года:
«Глаза инквизитора или распятого Христа, широкие плечи, тонкие густые темные волосы, четко очерченный, словно на книжной иллюстрации, овал лица – то ли прелата, то ли безумного ангела, выдающиеся скулы, широкий лоб, тонкий рот, но нежные губы и упрямый подбородок человека, готового ввязаться в драку, не вполне гармонирующие с остальным лицом».
Да, Ален Делон был действительно красив, и этим так настроил против себя Роми. Она словно испугалась, что может влюбиться в него. До этого у нее было много романов, например с Хорстом Бухгольцем, она вообще была очень влюбчива и по-немецки романтична. Розмари-Роми пребывала в ожидании большой любви. Но тут невольно ощетинилась, закрылась. Отделавшись дежурной улыбкой, она произнесла по французски «мерси» за преподнесенные цветы. Но Алену Делону было все равно, как смотрит на него эта прехорошенькая актриса. Он давно знал цену своему шарму. Но так как она была не только красивой иностранкой, но и его партнершей, с которой у него по сценарию страстная любовь, он вел себя подчеркнуто любезно. А это ее еще больше злило.
Роми впервые предстояло сниматься за границей, с французом-режиссером, с актерами другой школы, других нравов. Встретивший ее «тип», раздражал ее всем – своими вечными опозданиями на съемку, своим насмешливым видом в ответ на ее нахмуренное лицо, тем, что не оказывал ей особого внимания, не выражал восхищения, к которому она привыкла у себя на родине. «Я с трудом переносила его, – рассказывала она впоследствии. – Между нами все время шла война». Накатавшись на своей новой зеленой гоночной машине «MG», он приезжал совершенно не подготовленным к очередной съемке. «У нас в Германии…» – начинала она через переводчика, на что Ален только презрительно фыркал. К тому времени он уже снялся в трех фильмах и весьма ценил свои успехи у публики. Только наблюдательный Жан-Клод Бриали, всячески стремившийся смягчать острые углы (он свободно изъяснялся по-немецки) в отношениях этих двух таких разных натур, замечает, что Роми скучает без Алена и, если он куда-нибудь отошел, ищет его глазами. Ее враждебность была явно напускная.
Перед тем как отправиться на натурные съемки в Вену, продюсер картины просит Алена и Роми съездить в Брюссель на Праздник кино, на который тогда съезжались в бельгийскую столицу многие звезды. Они едут туда поездом и, на удивление Роми, не только не ссорятся, но даже флиртуют – надо сказать, она стремительно овладевала французским, но говорила с чудовищным «бошским» акцентом. В Брюсселе, куда съехалась вся семья Альбах-Рети и где хозяином ресторана, в котором они столовались, был ее любимый дядюшка Хайнц-Герберт Блатцхейм, до сих пор имевший большое влияние на свою племянницу, она снова выказывает свой характер и вопреки запретам «дэдди», как она его зовет, много времени проводит с Делоном. Прозорливые глаза Магды Шнайдер видят то, в чем еще не может сама себе признаться ее дочь: что она влюблена во «французского плебея». Еще больше она укрепляется в своем мнении в Вене, где молодые люди все время вместе. Магда в ужасе от поведения дочери. «Ты вешаешься ему на шею», – пытается она отрезвить ее. Тщетные усилия! Роми действительно влюблена, и не безответно. Едва Ален уезжает в Париж, как она, не раздумывая, устремляется за ним следом. В Париже она поселяется сначала у Жоржа Бома, с которым успела подружиться, а потом в квартире Алена на улице Мессины. С прежней жизнью под крылом властолюбивой «мутти» покончено.