– Спасибо… – пискнула Гвэн, смотря на рыцаря снизу вверх, отчаянно надеясь, что сейчас не так похожа на жалкую собачонку, как сама считает. Росланг кивнул, и они, вдвоем с новым воином, взяли огромные весла из светлого, еще не попорченного временем дерева.
Судно проступало неясными очертаниями постепенно. В темненных стеклах мерцали корабельные огни, острый нос мелькал в бликах воды, отражаясь мокрой древесиной. Внезапно весло гулко бухнуло о борт, впереди замаячила сырая плетеная лестница. Храмовник первым покинул лодку… с полминуты его не было. Девушка ощутила за это время всю опасность своего положения: в черном ночном море, в мелкой лодке со страшным бородачом, оглушившим здорового кузена веслом, без всяких раздумий… сейчас одно движение, и она тоже может полететь за борт, и поминай потом, как звали…
Из-за борта высунулось подсвеченное оранжевым огнем палубы лицо Росланга. Он протянул свою руку без перчатки, за которую Гвэн вцепилась, как за единственное спасение. Ноги пытались искать шатающуюся под ними лестницу, но никак не могли найти опору, поэтому ее, как безвольный кулечек втащили на палубу.
– Все хорошо. – Сказал храмовник, разжимая ее пальцы на своей руке. Гвэн резко отдернула ладонь, осознав, как выглядит сейчас, но решила ни за что на свете не отходить от него дальше, чем на два шага. В ярком, по сравнению с темнотой снаружи, свете палубы виднелась команда. Человек пять стояли вокруг, рассматривая своих гостей, и готовые помочь, или прибить, в случае необходимости. Рядом ухмыляющийся матрос в пятнистом платке на длинноволосой голове, сплюнул:
– И куда мы бабу везти должны? – со всех сторон послышался согласный гогот моряков. Росланг втащил бессознательное тело и помог бородачу, держащему ноги Дивэйна, влезть самому. Вся команда вмиг притихла под хмурым взглядом черных глаз…
Каморка была уютной. Девушка, наконец, почувствовав себя в безопасности, стала озираться вокруг. Непривычные по форме стены и потолок были из промасленного желто-оранжевого дерева, небольшая комнатушка имела подвесной гамак, столик, прикрученный к полу, комодик с парой ящиков и закуток, похожий на туалетную комнату. Здесь совершенно не было окошек, что немного пугало, но цвет и запах древесины, смолистый и яркий, помогли ей успокоиться.
«Моя нора» – подумала Гвэн и стала разбирать походную сумку.
Отчалили. Мерное шуршание волн за бортом доносилось совсем приглушенным. Опустошенный сверток из-под вяленого мяса и лепешки чуть порадовал изголодавшийся организм, в то время, пока девушка аккуратно складывала промасленную бумажку, стараясь не порвать. Шнурок, завязывающий кулек, теперь мило болтался на ее запястье. «На удачу, – смущаясь, подумала девчонка, – может, прибавит мне сил». Мысль была глупой, но поразительно успокаивала.
В дверь постучали, услышав разрешение, храмовник заглянул в каюту, одобряюще хмыкнул и позвал Гвинелан ужинать.
Столовая была рассчитана человек на пятнадцать – команда приходила есть сменами. Круглые оконца здесь были совсем небольшими и затянутыми полупрозрачной слюдой. Над дверью висела, диаметром в локоть, икона. Девушка поглядела на своего спутника с недоумением.
– А вы не будете молиться? – под удивленные взгляды команды спросила Гвен.
– М-м! – мотнул головой усмехнувшийся Росланг, довольно вгрызаясь в кусок прожаренного мяса на кости.
Прямоугольный деревянный стол имел на себе три глубоких глиняных блюда с мясом, рыбой и морепродуктами. Поглядев на отварные щупальца, Гвинелан не решилась подвергать свое здоровье таким испытаниям. Перловка, горкой насыпанная в ее собственную тарелку, была смазана маслом и источала пар. Осилив треть, девушка поискала взглядом самый мелкий кус мяса и вгрызлась в него, чувствуя себя настоящей пираткой.
– Послезавтра, ближе к вечеру, прибудем в Рэнстрим. – Сообщил, обращаясь к Рослангу, капитан-бородач, к обеду надевший часть своей формы, а именно, потрепанный сюртук с эполетами. До девушки стало доходить, что корабль вряд ли принадлежал ее дядьке и, наверное, нанят храмовником.
– Как послезавтра? – Гвинелан вскрикнула от неожиданности, потом прикусила губу, осознав, что сморозила что-то неуместное. Казалось, что путешествие будет длиться неделю, а то и две! Что ветры будут сменяться бурями, что штиль застанет их на середине пути, и хорошенько прожарит солнце, просолит вода, в которой, она, конечно, искупается, вместе с матросами, и научится ловить настоящих акул и пить ром, который, говорят, древнее всех королевских династий, и правит морским народом, как местный бог.