– Не проще ли вызвать отряд от вашего жениха? – скептически и не очень уважительно высказался Росланг, вызвав невольные смешки среди команды.
– Порт-Артур – превосходная крепость. – Начала Гвинелан, расправив плечи, и, стараясь не сойти на истеричный крик. Такого отношения она не прощала. Мужчинам иногда так легко забыть, кто здесь важен. Их глаза застит мнимая сила. Это ничего. Это ничего. Спокойный и уверенный ум должен оставаться холодным, и тогда, все получится именно так, как надо, или даже лучше. – Порт-Артур – превосходная крепость. В мирное время там находится не более трех сотен парадно одетых воинов в полной броне. На лошадях не более сотни. В городе не так много конюшен. Если спешно вызвать отряд во главе с моим женихом, то мы оставим город без конницы, а именно, без защиты, без главы, без возможности организовать толковый и серьезный отпор.
– Но это же глупость! – помощник скривился, мотая бородатой головой, отказываясь воспринимать ее слова всерьез, но понимая, что девчонка говорит дело.
– Глупость – ждать, что жизнь сама даст нам все то, что нам нужно прямо в ладони, и даже не придется палец о палец ударить.
– Но пока что так оно и было. – Алан сказал так негромко и себе под нос, похлопывая маленький кармашек, куда убирал минут десять назад ее вышитый подарок. Сказал так тихо, словно сам себе, самоуверенно и, ухмыляясь одним уголком губ. Но в приключившейся тишине его слова были услышаны всей командой. Словно невидимая клякса стала заполнять всю столовую, пытаясь потопить значимость каждого слова этой глупой девчонки. Гвэн поймала на себе осмелевшие взгляды скалящейся команды. Ну-ну!
– Что ж, тогда я приказываю. С этого момента от моего имени вводится чрезвычайное военное положение, и вы ОБЯЗАНЫ подчиняться особе королевской крови и выполнять все необходимые, одобренные мной лично, действия, для сохранения моей жизни. Ночью мы причалим вот здесь, (палец указал на самый бледный кляксовый участок карты). Я самолично отберу пять человек из команды. И. Будьте уверены, неподчинения не последует. Составьте мне список всех присутствующих на корабле в момент отплытия – вам будет представлена денежная награда. Это все. Все свободны.
– И мне последует награда? – холодным голосом уточнил Росланг.
– Вам последует трибунал. – Гвэн развернулась. Поставила пустую супницу на свой стул и вышла. Ее уверенность и злость дали ей сил дойти до своей каюты, а за стеной она обессилено соскользнула спиной по шершавой деревянной двери и беззвучно расплакалась. Что же этого храмовника так в зад ужалило?!
– Ничего, доченька, ничего. – Старушка Руригва опустилась на колени перед ней и стала вытирать слезы. – Ничего. Так и становятся королевами. У тебя не должно быть слабостей.
Глава 10. (Алена Андреева) Angelus Domini
– Domine Iesu, dimitte nobis debita nostra, – руки дрожали, но Гвэн продолжала молиться у неровно горящего и дергающегося от каждого выдоха огонька. – salva nos ab igne inferiori, perduc in caelum omnes animas, praesertim eas, quae misericordiae tuae maxime indigent. Amen. (О, милосердный Иисус! Прости нам наши прегрешения, избавь нас от огня адского, и приведи на небо все души, особенно те, кто больше всего нуждаются в Твоём милосердии. Аминь).
Огонек, плавающий на масляной волне куском промасленного фитиля, на секунду погас, под стук взволнованного сердца и отчаянный вздох, но, каким-то чудом решил разгореться снова и дальше гореть ровненхонько и не чадить. Гвэн осенила себя крестным знамением.
– Дурной знак. – Отметила Руригва. ̶ Как бы чего не вышло…
– Нет, меня более не интересуют ни знамения, ни гадания! Люди так стремятся заглянуть туда, за край возможного, но никто не может предсказать даже собственный следующий день, и не прилетит ли случайный камень в голову, и не прекратит ли жизнь самым нелепым и непредсказуемым образом! Ты заметила? Ни один шарлатан не говорит: «Завтра иди другой дорогой, а то обольют помоями, и день не задастся, и год будет потерян», нет! Они лишь, с умным видом, заставляют нас верить в предрешенность судьбы, в то, что вселенной и звездам есть до нас какое-то дело.
– А в Бога верить хорошо, понятно и безмятежно. – Кивнула старуха, ухмыляясь, ей, в ее возрасте, было не грешно говорить подобные святотатства. – Бог всегда поможет, главное, молись почаще, и деревни не будут гореть, чума отступит, а дети перестанут умирать… да? Ты, главное, жертвуй соборам больше.