– …и ты думаешь, я поверю в эти сказки?! Сбежал три года назад, прямо из церкви! Невесту потерял! Болтался по морю, как говно в канаве! У тебя есть обязанности… – Мира притихла, зло протирая тарелки. Не хотелось говорить то, что он и так знает. Ее довольно молодое лицо несло на себе отпечаток былой наивности и добродушия: высокий лоб, который перечеркивали морщинками приподнятые, будто всегда удивленные брови, серые глаза маленькой обиженной девочки, слегка одутловатые щеки, синюшные подглазины, маленькие поджатые губы. Словно девчушка не выросла, распускаясь, подобно цветку, а сразу начала тихонько увядать и стариться. Ей было около тридцати. Но Мира пыталась выглядеть старше и строже, пряча истинные эмоции под серой тенью. – Там рука хозяина нужна. А ты…
– А что я? Ты как себе это представляешь? И потом. Мне надо принцессу к Лизарду доставить.
– Не смеши. Бери команду свою и едьте в деревню. Петиль обвенчает. Вступишь в наследство. Отстроишь новый дом после пожара. Девчонка хиленькая, но откормим, хорошая хозяйка выйдет. На принцессу не тянет, но по взгляду видно: упрямая. Еще тебя строить будет.
– Она и так нас всех строит. Ты бы видала того храмовника! – усмехнулся брат. Лучше скажи, как мимо облавы из города проскользнуть.
Деревянная трухлявая ступень скрипнула под босой ногой, привлекая внимание.
– Вот тебе и на! – как ни в чем ни бывало, проговорил кок. – Помогать пришла? Садись вон на скамью, сейчас тепленького нальем. Сестра сурово глянула исподлобья, но промолчала, просияв прищуренным глазом.
Напиток пах пряно и сладко. На яд похож не был. Вкус яблока, имбиря и специй щекотал нос. Апчхи!
– Будь здорова, маленькая. – Мира принялась накладывать тушеных, еще дымящихся овощей. На стол было водружено большое блюдо с жареными куриными ляжками. Вернулась команда.
Зедекия поучал Трента, показывая странные движения большими пальцами у висков. Новоявленный ученик, с умилением и вниманием, наблюдал, жуя сладко пахнущие коричневые корешки. Макей с другой стороны что-то спрашивал у лекаря, успевавшего отвечать обоим, и напоминавшего в этот момент мамашу-куропатку с выводком. Харди, в просторной льняной рубахе без вышивок, деревянным гребнем расчесывал бороду, подошел к Гвен и принюхался к пряному напитку.
– Налейте мне тоже. – Хотелось бы распробовать, не подводит ли меня нос. – Под общий смех пробасил одноглазый.
– Я бы на вашем месте не пил много. – Тихо, не привлекая всеобщего внимания, поправляя манжеты, сообщил Зедекия. На вопросительный непонимающий взгляд ответил. – Не пришлось бы потом освидетельствовать…
Ничего не понимающая девушка сама понюхала напиток. Пахло приятно. Никаких признаков испорченного, грозящего безвременной смертью. И все остальные, включая самого лекаря, пили из этого кувшина. Легкие нотки брожения не вызывали тревоги, чуть покалывая язык непривычным ярким вкусом. Пожав плечами, она отставила полупустую кружку. Голова слегка кружилась, нужно было подниматься в свою комнату и укладываться, но тут Линдси еще плеснул ей, небрежно, и даже перелив через край. Кажется, он был пьян, потому, что сделав проходку по залу, и, хлопая себя то по плечам, то по коленям, взялся за лютню и бодро запел, сильным красивым голосом. Пришлось остаться и послушать. Кроме того, Гвен не была уверена, что спокойно дойдет до своей двери, уставшая и расслабленная теплым напитком.
Он пришел за час до рассвета,
Красный плащ на плече и ворон.
Ты спросила небрежно, кто он,
Только не дождешься от-вета. От-вета-а…
Своим взглядом он двигал горы,
В своей длани держал он сердце,
Думаешь, он пришел, чтоб согреться,
Утром снова вернувшись в дозо-оры? Дозо-оры…
Зелень глаз ворожила сердце,
Зажигая в груди пожары,
Пропускало оно удары,
Ловя взгляд причудливо дерзкий. Де-ерзкий…
Я тебя ждал на береге диком,
И кольцо холодило пальцы,
Но не стоило и пытаться,
Ты ко мне не явилась даже… даже…
Последняя строка потеряла рифму, но полупьяного певца это не очень заботило. Затем, словно передумав, мелодия сменила ритм и понеслась дальше бодро и жестко.
Славен герой, и сильна его армия. К бою!