Уже довольно далекие, огоньки потихоньку гасли: кажется, погоня их потеряла и ушла с розысками обратно в город. По одной стали выныривать мокрые, синеватые в темноте, головы команды, с красными глазами и трубками из речного дудника во рту. До кустарника оставалось не так далеко, их практически не было видно с берега, но крохотный плот не мог бы уместить всех.
– Догребем ли? – первым подал голос Линдси, несмотря на потерю семейного бизнеса, его тон казался бодрым и оптимистичным. – Не выкинула еще на воду мою лютню?
– Ее выкинешь, так не потонет, Шелерту на радость! – Харди, отплевываясь, высунулся по плечи, напоминая рыжую бородатую женщину, принимающую лечебные ванны в чудодейственной тине.
– Потише. – Алан напомнил, что звук по воде расходится далеко.
– Кажется, я дно чувствую. – Трент, который плыл впереди, больше вися на плоту, чем помогая грести, был не уверен, напрочь не чувствуя себя от холода.
– Да, точно, ил. Надо выходить аккуратно, вытаскивая плот, и не поскользнуться. – Шепотом ответил Харди. Они стали вылезать, уже по пояс в грязи и вонючей тине, когда кустарник преградил отряду дорогу.
– Вот и приплыли. – Заключил Линдси, тихо присвистнув, на зло храмовнику. – Грязь налипла на его ране, образуя черно-зеленую бороду.
– Доставай покрывало. – Скомандовал Росланг и вынул меч. – Подрубать кусты, стоя на склизком и обманчивом дне – оказалось делом сложным, и они провозились добрых полчаса, часть веток полегла, часть согнулась. Наконец, покрывало было навалено на острые стебли колючего шипастого терновника, пугающего то своими засохшими с прошлого года плодами, то мелкими черными болотными птичками. От плота отодрали половину, перерубив веревки и, стоя на бугристой рвущейся ткани, закинули чуть дальше, меж двух кустов к трясине.
Куда ни взглянь, картина была ужасна: мелкие тщедушные пригорки и острые кусты, вперемешку с илистым болотом. Если бы не мужская одежда, то Гвен никогда бы не решилась сойти на такой «берег»…
Одно радовало: погоне сюда тоже не добраться. Сгоревший трактир только-только перестал быть виден. Скрытый за кустами отряд выдохнул.
Шли молча. Мужчины прокладывали путь, все мокрые и злые, вперемежку – в поту и грязи. Гвен, иногда охая, чуть не падая навзничь, поддерживаемая остальными, старалась идти, что есть сил, не причиняя команде лишних хлопот.
– Глянул бы на нас сейчас Лизард… – в сердцах сама себе шепнула она, представляя, как разнится сейчас ее внешний вид с общепринятым представлением…
Храмовник удивленно поперхнулся, посмотрел с недоумением, затем ухмыльнулся и сказал:
– Он бы оценил наш подвиг. – Девушка нахмурилась такой уверенности. Стало обидно. Какая-то странная злость появлялась каждый раз, когда Росланг поминал ее жениха. Кто угодно, кроме него, – нормально. А от него – ухо режет!
– Одного не пойму, – в этот раз, нарушив традицию, начал Харди. – Земли Лизарда и порт-Артур намного южнее. Может, погоня от нас отстала не потому, что потерялась. А потому что мы отчаянно прем не туда?!
– Мы не идем к столице. – Раздраженно выдохнул Алан, откладывая меч, и, с видом заранее уставшего от разъяснений, пояснил. – Они от нас этого и ждут. А Лизард нам сейчас зачем? Да, Линдс?
– Ну-у, у него элитный отряд охраняет столицу… – неуверенно начал бывший кок, вспоминая ночные события и что тогда говорил.
– Отряд ему нужен, и малочислен для войны, столицу и родных без защиты не оставит. Значит, нам надо прорываться в Брёль и добиваться аудиенции с Филиппом Сивым. У него подписан акт дружбы и взаимопомощи, он обязан выделить войска для защиты Гвинелан, невесты Лизарда и ее земель. Дальше, с воинами, мы двинемся в Даршвилль.
– Так он нам чо и дал! – скривился Харди, посматривая назад, на проделанный путь, и, молча прикидывая: не проще ли утопить этого делового и вернуться назад. – Ты за нас все решил по-тихому, даже не поставив в известность, а, меж тем, ты даже не входишь в отряд. Как королева решит – так и будет.
Гвен вздрогнула от преждевременного титула. И посмотрела с испугом. Ей не хотелось брать на себя ответственность в том, в чем она еще ни капельки не разбирается. Все взгляды, (кроме самого Росланга), ждали от нее решения. Наконец, храмовник тоже повернулся, с интересом и ухмылкой превосходства. Это ей не понравилось!
– Знаете, что! – начала Гвен бодро, ведь зажигать сердца – это одна из обязанностей королевы, – уверена, что за этим болотом мы найдем новую харчевню и, что ожидаемо, в ней будут горячие харчи! А потом мы решим, куда двинуться по ровной дороге: к Филиппу ли, к черту ли, или к моему жениху. Пока что, наша задача выбраться из этого болота и уйти от погони.
Мужчины удовлетворенно покивали, бурча про вонь и трясины, и снова принялись за расчистку дороги. К концу часа кустарник кончился, и начались кочки и заводи, все больше похожие на небольшие озерца. Идти стало легче и быстрее. Несмотря на небольшой проделанный путь, беглецы чувствовали уверенность в том, что оторвались от погони.
Наконец, сделав перерыв, и, кое-как обтершись смоченными из фляги тряпицами, люди стали похожи на людей. Кроме Алана. Он, с серьезным видом, умывшись, снова нанес какую-то более черную и коричневую смесь на лицо. «Торф» – догадалась Гвен, но спрашивать постеснялась. Видимо, так нужно. Остальные еще с полчаса не зло шутили о пользе для лица и броне от комаров или средстве от ночного загара под луной, но тоже примолкли.
Подобие равнины они ощутили под ногами лишь к вечеру. Устойчивая почва радовала возможностью, наконец, устроить привал, костер и поздний завтрак. Алан поднял руку и прислушался.
– Огонь нельзя. – Под одинокий урчащий вздох и всеобщие сожаление и досаду, сказал он. – Судя по звуку и карте, тракт не так далеко. Нас увидят.
– Доставай рюкзаки. – Скомандовал Макей и стал раздавать съестное. Каждому достался большой ломоть зернового хлеба, криво на коленках порезанный кусок свиного окорока, толстый скрой сыра и второй ломоть хлеба сверху. Для Гвен, обычно, целый сытный обед, но, после сегодняшних приключений, она съела и даже не наелась!
– Пойдем вдоль тракта, не приближаясь к нему. – Подал идею храмовник. Я в этих местах был давно, поэтому могу не точно вывести.
– А ты здесь был? – удивленно спросил белый, но стремительно оживающий менталист.
– Я родился не так далеко. – Явно не желая продолжать тему, ответил Росланг и… резко встал, вытаскивая меч. Подхваченная за руку Гвен не успела даже осознать, что происходит…
Что-то было не так! Тишина наступила неожиданно и накрыла черным пологом. Они здесь были уже не одни!
– Я чувствую чужое воздействие! К бою! – выкрикнул Трент и схватился за ново выломанный посох. Коряга на конце загорелась, освещая тьму, и, разрушая чужую магию. Тьма стала облетать, как стая черных махаонов. Макей схватил лук. Харди и Линдси вытащили мечи, готовые дорого отдать свои жизни. Вокруг оказались вооруженные люди. Пока непонятно было, сколько их.
Отряд еще не успел сгруппироваться, как сзади на Гвен, прямо из воздуха, обрушились чужие руки. Она еще видела, как Алан отбивался от хорошо вооруженных, одетых в полный доспех, чистеньких и блестящих воинов, неизвестно как здесь оказавшихся, когда ее приподняло от земли. Девушка не смогла ни предупредить, ни пискнуть.
Ощутив отсутствие теплого плеча рядом, Росланг поднял голову, и упал, от удара серебряным мечом.
Атака закончилась так же неожиданно, как и началась. Маг улетел, бросив своих людей на растерзание врагам, или для расправы над ними. Дальнейшая судьба вооруженного отряда, брошенного у болота на окраине Брасны, его не волновала.