«Кровь за кровь» – гласил древний закон. Диана пожертвовала своей глупой жизнью, спасая его. Он плюнул в сердцах: «Столько проблем из-за дуры! Надо выяснить, что с Гвен!».
Схватив одну из более-менее сухих шкур, и, обернув вокруг пояса, Алан вышел из шатра. Музыка, до сих пор игнорируемая его слабым рассудком, прервалась. Глаза ослепили огни костров. Странные коричневые люди в черных одеждах, расшитых цветными бусинами, каменьями и костьми остановились, прервав свой дикий танец, рассматривая его. Алан остался стоять, никак не реагируя.
Две девушки, в большом количестве бус поверх свободного платья, принесли его чистую и постиранную одежду. Их уши были гораздо выше и гораздо длиннее ушей человеческих.
«Пришлая раса! – осознал Росланг. – Дикие!».
Вождь, имевший пышный головной убор, в форме раззявленной драконьей морды, подошел к нему и сел на колено.
– А-ай-яй-ол! – закричали остальные, повторяя его позу.
– Они приветствуют тебя, воскресший бог. – Перевела подошедшая девушка. Что-то знакомое было в ее чертах.
– Кто ты? – без всякого уважения спросил Алан.
– Я есть сестра Дианы. Мое имя Арайат. Я живу с ними.
– Мне нужно в Брасну. Срочно. Доставь меня.
– Это невозможно, господин. Вам нужно три дня, чтобы ваше тело снова приняло вашу душу. Три дня поста и уединения. А потом вы докажете вашу божественную суть в поединке. Тогда племя примет вас и встанет под вашу ладонь.
– У меня нет времени! – начал злиться храмовник.
– Это не вам решать. – Девушка прислонила ладонь к его лбу, и тьма снова захлестнула разум.
Глава 19. (Алена Андреева). Angelus Domini.
Тихой поступью охотящегося тигра подступал вечер. Вот уже солнце склонило свою златую голову к краю небесной шири и готовилось к ночному сну, подпуская багровую, как еще теплая кровь, тень к ничего не замечающему, горящему факелом в свете последних лучей, белокаменному замку. Лучи соскальзывали по западным стенам вверх, словно напоследок взъерошив любимому ребенку светлые вихры. Гвинелан сидела с окаменевшим, как маска, лицом и смотрела на уплывающее солнце. В ее голове мысли и страхи переменялись со скоростью стрелы. Будущей королеве виделись лорды, с песьими, свиными головами, которые упрекали ее, рыдающую и захлебнувшуюся в немом крике в подмене и в распутстве. Знать тыкала Гвен страшными вопросами о Лизарде, а ей нечего было сказать. А под конец, сам, лично, Вульф Шеллерт преподнес ей серебряный поднос, под круглой зеркальной крышкой которого она, с воплем ужаса, увидела окровавленную голову храмовника!..
Сон на яву прервался. Гвен подскочила с оглушительным криком и, сцепив руки, с неистовой силой, бухнулась коленями на каменный пол и начала молиться.
Через пару минут ключ провернулся с железным скрипом, и сам хозяин белокаменного замка влетел в уединенное помещение.
– Что?! Что у тебя случилось? – сверкая потемневшим взглядом, спросил Вульф.
– Н-ничего… – заикаясь ответила девушка, взглянув снизу вверх и побледнев. – libĕra nos a malo… libĕra nos a malo… – кротко, не прерывая молитвы, осенила себя крестным знамением. В ее устах это звучало, как гипноз, как волшебная мелодия, как непоколебимая уверенность в правоте завтрашнего дня. Шеллерт чертыхнулся, не менее вдохновенно, и махнул слугам. Две сухие жилистые тетки, разменявшие по четыре десятка лет на каждую, внесли масляно блестящее розовое одеяние и завернутое в полотно желтоватое, в пятнах застиранного пота, платье исподнее.
Гвинелан, оторопев, отошла на пару шагов. Мужчина дернулся, огласив келью серией коротких чихов.
Принесенное платье пахло приторными благовониями и затхлыми шкафами. Гвинелан округленными глазами оглядела это безобразие и решительно отказалась сие надевать.
– Ты идешь в общество. Ты королева, а не простушка с сеновала и не монашка с книжкой! – утирая слезу, и, стараясь не чихать, настаивал Шеллерт. – Наденешь!
– Я королева, а не безглазое безвкусое чучело! Если я жила у дядьки пленницей, попрекаемая куском хлеба и ходила босиком, то это не значит, что я унижу себя до такого!
– Общество злое, Гвен. Оно не прощает ошибок и не дает отдышаться. Ты либо должна быть идеальна, либо быть настолько стальной, будто идеальна. Считай, что это доспех для высшего общества. Надо так.
– Если мне нужна броня, то верните мою походную сумку. Там есть платье, в котором я хотела быть… после свадьбы… – голос дрогнул, но девушка сдержала себя.
– На счет Лизарда. – Шеллерт прижал руку к подбородку, поглаживая ногтем сомкнутые губы. Касаться этой темы не хотелось. – Королевские свадьбы – это сделки, Гвен. Это государственно выгодные договоры, заключенные ради выгоды и политики. Не имеет значения, что… король Арвари не явился, понимаешь? Лорды не такая важная рыба, чтобы перед ними оправдываться, и, уж точно, им не стоит знать всех деталей и видеть эмоций…