Дядя багровел и багровел, злясь на то, как его оскорбили только что, и, осознавая всю шаткость своего положения. «Определенно, к этому разговору еще стоит вернуться, но спустя пару часов, и, один на один с плененным рыцарем. Там-то с него живо сдерут лишнюю спесь!» – думал регент в отставке. На глаза бросилась никчемная родственница. «В подвал! – рубанул дядя, не желая разговаривать с дрянью: «Иш, какой взгляд гордый!».
Под замком было не меньше двадцати ходов вниз. В подвальных помещениях располагалась добрая часть тайных лабораторий, от алхимической, до той, которая по ядам; там же были хранилища, клетки с дикими зверями, подопытными пленниками и пыточные с тюрьмой. Трюдор не соизволил дать пояснений, в какой именно из уголков этого славного местечка спрятать свою племянницу, и девка стояла в нерешительности. Потом заметила движение руки – Лэнрих звал ее за собой.
Темный молчаливый отряд конвоя, движущийся по узкой винтовой лестнице вниз, тусклые свечи, для пущей «полезности», помещенные в красные слюдяные лампы с бронзовыми почерневшими ручками. Прислуга вцепилась в руки госпожи, как клещ, сама боясь остаться в застенках навсегда. Гвинелан тяжело вздохнула, дернула кистью, пытаясь восстановить хоть какую-то чувствительность, и получила ощутимый тычок под ребро. Ступенька, стертая за века, округлая и блестящая от своей гладкости, нежно коснулась ноги пленницы, чтобы через долю секунды выскользнуть, подобно неверной уползающей змее. Гвинелан полетела вниз, испуганно задрав подбородок, и, рискуя свернуть себе шею и проломить голову, не считая десятка костей. Лэнрих, идущий перед ней, остановился, прислушиваясь, дернул острыми ушами и развернулся. Госпожа упала прямо на него, снеся с ног…
Охая и кряхтя, управляющий поднялся и осторожными движениями передал принцессу страже.
– Шли бы вы отсюда! – рявкнул, уже совсем другим голосом, на служанку. Из руки торчал кроваво-белый огрызок кости. Дворовая девка, с широко распахнутыми глазами, то ли кивнула, то ли поклонилась и поспешила наверх, не проронив ни слова.
– Ловушки? – шепотом поинтересовался стражник, придерживающий госпожу.
– Пусть. – Выдохнул Лэнрих и махнул второй рукой дальше.
Гвинелан сглотнула, верхняя губа начала предательски дрожать. Украдкой она поглядела на рыцаря: он выпрямился и поглядел на Лэнриха с интересом и, как будто, с немым одобрением. Девушка вжала голову в плечи, вспоминая о свойственной воинам храбрости, на пороге неминуемой смерти. О своей судьбе она предпочитала не думать: убить и предоставить Шелерту тело – вполне в дядином духе, но, пока есть надежда, что найдется более выгодный вариант…
Лестница петляла то вниз, то вверх. Иногда идущие впереди нажимали какой-нибудь ничем не примечательный кирпич, или выступ, затем слышалось шершавое каменное движение и резкий щелчок. «Отключают ловушки, – подумала Гвэн. Стражники, иногда менялись, уступая первое место. – Никто из низших чинов не знает подвал целиком», – пронеслось в голове принцессы.
Иногда ступени вели вниз, но последние пять минут все чаще поднимались вверх, становясь высокими, грубыми и трудными. «Странно, можно подумать, что мы в южном крыле – огляделась принцесса. Южная часть замка чаще страдала от морских набегов, и ее не раз приходилось отстраивать практически из руин. Воздух здесь также отличался – он был сырым, свежим, пах водорослями и йодом. Гвэн сделала глубокий вдох. Нос напрочь отказался отличать какие-либо запахи.
Внезапно отряд остановился. Причиной была массивная дубовая дверь, обитая черным массивным железом. Лэнрих постучал определенным образом, и за глухой непробиваемой дверью послышалась возня.
– Доброй ночи, брат! – Шепотом поприветствовал стражник и подал руку храмовнику.
– Во имя святой Магды! – тихим голосом поприветствовал Лэнрих.
Ничего не понимающую девушку подняли за руки из погребка на задней южной кузне. Пятеро слуг молча осенили себя крестным знамением и преклонили колено перед плененным рыцарем. Тот благосклонно кивнул. Управляющий одной рукой притащил суконную болотно-зеленую сумку, в которой Гвэн, с удивлением, осознала свою собственную. Второй стражник двумя руками нес черный заплечный мешок и, поставив перед собой, с поклоном пододвинул его рыцарю. Этот принцессе явно не понравился. Что-то было в нем не так, то ли брезгливость, то ли излишнее преклонение? Жест был каким-то негармоничным. Алан взял мешок и подвинул, также, не поднимая с пола, к своей ноге.