– Ты серьезно? – собеседница недоверчиво глядела, насупившись. – Ты со мной два дня не разговариваешь толком. И теперь сюда притащил, чтобы это рассказать?
– Глядя в глаза смерти, многое переосмысливаешь. – Макс самодовольно улыбнулся, уверенный в своей непогрешимости, отхлебывая из бокала. – Не, ты б ее видала! Такая толстая страшная тетка с бигуди. А на балконе еще там бензокосилка стояла, наверняка, вместо косы!
Катя, молча, пригрелась, обнятая левой рукой. Сердце под легкой светлой кофтой стукало спокойно и ритмично. Макс курил кальян уже минут пять, не предлагая ей. В бокале нашелся ром с колой. В заведениях его мешают чуть крепче, чем Катя привыкла.
– Ах, да! – Максим перестал тараторить, словно, наконец, вспомнил. – Сейчас будем тебя учить. Вот эту штуку насаживаем и глубоко вдыхай.
Катя закашлялась. Дым из трубки был куда прянее и крепче, чем она думала. Через пару минут голову повело, ручки дрожали, держа странную трубку с гофрированным бумажным шлангом. Максим придвинулся ближе, отвлекая от кальяна поцелуями за ухом и ниже.
– Ты уверен, что правильно меня понял? – тихо-тихо прошептала Катя, отложив ненужную уже трубку, уткнувшись носом в большое и теплое плечо.
– Я уверен, что мы ничего плохого не делаем. Как ты заметила, я полностью одет. А вот тебе… тебе бы не помешало иметь чуть больше смелости и получать удовольствие. Это, действительно, будет приятно…
Катерина решила довериться человеку, к которому ее так тянуло. Он жадно ее целовал. В кабинет никто не входил, и было мимолетное ощущение безопасности. Девушка испугалась, когда ее пересадили на колени. Но, ощутив со спины миниатюрную подушку, что валялись ввосточной кальянной по всем диванам, слегка успокоилась.
Руки мужчины выпластали из платья грудь в полупрозрачном бюстгальтере, потом спустили и его… тепло ладоней не давало ей страха, словно все, что совершается – это касание родного человека, возможно, любящего родителя к своему дитя…
Ее попу жадно двигали туда-сюда по горячей коленке. Наконец, когда дыхание стало резким и неритмичным, одна рука спустилась, накрыв надежным теплом все, что гореловнизу, прося действий и внимания.
– Не делай мне больно… – пробормотала девушка, лежа на его коленях с запрокинутой головой и давно закрытыми глазами.
– Вся жизнь – боль. – Более хрипло прошептал Макс, целуя ее ухо. Руки стащили колготки вместе с трусами. Алкоголь и дым совершенно лишили девушку страха, обрекая голову на эйфорию и чувствование. Ощущая себя почти голой в его присутствии, Катя впервые не боялась. Одна рука мужчины мяла левую грудь, покачивая вверх и вниз, обдуваемую дыханием. А вторая рука затевала настоящий пожар внизу, лаская самое горячее и постыдное. Прямые пальцы скользили, не углубляясь, ритмично и со знанием дела. Когда Катя поняла, что не может не стонать, ей закрыли рот. Ее тело изгибалось, вожделея. Еще пара мгновений, пока этот мужчина, жадно ускоряясь, гладит ее руками так, что сейчас душа отлетит в рай…
– М-м-м… – требовательно, и, почти плача, девушка вцепляется в его освободившуюся руку. – Ну, пожалуйста…
– Нет, Катенька, сейчас хватит. – Максим растягивает губы в ухмылке маркиза Де Сада. – Девушка жмется к нему, льнет с неумелыми поцелуями, ласкаясь голым телом о колени.
– Почему-у-у?.. – Задыхаясь, тает под поцелуями... горячая, чуть влажная шея, упругая грудь подрагивает, не сдерживаемая больше ничем. Красиво.
– Потому, что эгоизм – жестокая вещь. – Максим демонстративно поправил подушку и поднял трубку. Дым из его уст казался сизым и сказочным. Безмятежное лицо напоминало Будду. Катерина дрожащими руками принялась одеваться, оглядываясь. На душе было нехорошо: она была готова на что угодно, лишь бы на полминуты продлить эти сладкие мучения, достигнув, наконец, эйфории и оргазма. А он, в это время, был полностью одет, и лишь наблюдал ее духовное падение. А теперь, ухмыляясь, смотрит, как она подбирает и напяливает разбросанную одежду… ощущение опасности и страх власти над собой заставили невидимые волоски на руках встать дыбом.
– Прости, я слишком увлеклась. – Смущенно приложилась к бокалу.
– Это прекрасно. Мне нравится, как ты стонешь. – Максим ущипнул ее за раскрасневшуюся щеку. – Я присмотрел квартирку недалеко отсюда. Это стоит послушать погромче.
– Но… – Катя готова была провалиться. Ее тело дрожало, не получив экстаза, казалось, что дрожат не только руки, ноги, но и губы, и даже брови. Зубы стучали по краю стекла. Пережить такое повторно и не сдаться – было, кажется, выше ее моральных сил. Оставалось надеяться, что мужчина этого не понимает.