Алена Андреева Глава 8 Власть
Так блестит вода,
Когда лунный луч превращает ее в сталь.
Так поет стрела,
Когда тисовый лук выпускает ее в цель.
Так поет война –
Как тысячи ртов, распахнутых в новый гимн.
Так не видать ни зги,
Когда тень любви принимает тебя в плен.
(Фрагмент песни группы Немного Нервно
Темный лес за окном, паника и торопливые сборы –все, что Катя помнила про этот странный вечер. «Венчаться завтра» – внезапно, оказалось не угрозой, и, ближе к обеду, Макс подошел к ней и злобненько поинтересовался, позаботилась ли Катерина о свидетельнице...
Ольга была на работе и присутствовать физически не могла. «Командировки за город, обычно, обсуждаются заранее» – сообщила женщина и попросила написать, как все пройдет. Катя готова была волосы на себе рвать, добавляя «невесте» выигрышного виду. На третий звонок ответила Люба. Они не виделись с самого универа – Любовьбыла девушкой веселой и недалекой, у нее было уже трое детей, правда, от разных отцов, а работала она фотографом.
– Вот, как раз и поснимаю вас. – Заверила знакомая. –Да ты не парься, все нормально будет. Откуда я знаю? Ну-у, перед свадьбой всегда есть желание сбежать – это раз!Кажется, что выбранный мужчина совсем противен – это два. Нет, сама я не выходила, да и не заходила, ты права. Но мне так каждая невеста говорила – это три. Так что не бзди! Разберемся.
Вместо обеда Катерина искала платье. Бежать домой за отложенной суммой, топать в салон и заказывать подрезку заранее за две недели – было невыполнимо. Да и... вроде,это не свадьба. Поэтому, Катенька решила зайти в недорогой магазинчик, что держат узбеки, недалеко от ее дома и посмотреть там простое новое платьишко на один раз. Цены умеренные. А, если выбрать не сильно страшное, то можно будет потом надеть.
Накануне Нового года вешалки пестрели разнообразными пайетками и блестками, в стиле «я у мамы елочка, броско и по бросовым ценам!»... кружевной ряд Катерина прошла более внимательно – но среди бордовых, черных и сиреневых, (вообще, кто такое носит?!), фасонов ничего нельзя было назвать приличным! Такие ткани больше напоминали сорочки, чем вечернюю одежду, причем все та же блестящая нить в сплетении – сразу указывала на низкую цену, для пущего эффекта, деля ее пополам! Убедившись в безвкусии и отсутствии выбора, Катя уже хотела бежать до дома за деньгами или взять что-нибудь из собственного гардероба, но понаряднее, когда ей открылся вид на манекен перед шторками кабинок переодевания. На манекене было Оно!
Недоверчиво потрогала – ткань оказалась вполне сносной, не липла к пальцам, оставляя микро-нити, не блестела, не тянулась! Рисунок гипюра, конечно, был больше похож на шторы у бабушек на даче, но зато цвет... это было платье молочного цвета, ближе к брызгам шампанского. Плечи были закрыты цветочным принтомгипюра, и платье было допустимо для венчания. От груди начинался корсет, если можно назвать корсетом обтягивающее двуслойное подобие, закрепленной сзади молнией без шнуровки, зато по поясу шел ленточный длинный-длинный пояс, который она завязала сзади пышным бантом на восемь ушек! А от талии на подкладке шла пышная юбка-солнце, оканчивающаяся легким ненапряжным шлейфом!
Надев это милейшее чудо, Катюша вздохнула с восторгом – как оно ей шло и подошло! Идеально! Продавщицы поцокали языками и пожелали счастья в семейной жизни. Смущенно пылающая щеками покупательница свернула хрустящую покупку.
Волосы уложить за такое короткое время было нереально! Запись за три дня! Поэтому, там же были приобретены детские резинки-бантики из кружев такого же цвета, мелкие шпильки и лак для волос. А на первом этаже, в православной лавке, нашлась кружевная накидка. И тоже бежевая! Напоследок, ограбив обувной, Катерина вышла со смешным чеком и лаковыми бежевыми туфлями. Все это было «настолько неплохо, что могло остаться к настоящей свадьбе летом, если не сильно утоптать юбку» – думала невеста.
После рабочего дня тайная компания собралась у дверей рабочего форда. Люба подошла в приличном брючном костюме, джинсовой куртке на меху и со смешным хиповским ремешком на шее.
– Full frame! Это вам не хухры-мухры! Фотки будут восторг, как раз пристреливаюсь. – Заговорила на странном своем тарабарском подруга-фотограф.
– А свидетель кто? Макс не говорил? – Катерина почти тряслась. Чем больше приближалась церемония, тем больше дрожали ее руки.