– Вот они, религиозные девушки, а я думал, ты молиться будешь, а не меня соблазнять… – Макс уголком пушистого пледа провел по вопросительному боку, заставив брыкнуться от щекотки.
– Я думала, что любовь – есть лучшая молитва. – Парировала девица, с вызовом глядя ему в глаза, совершенно проснувшись.
– Видимо, придется позаботиться о твоей духовности. – С псевдозлой ухмылкой, мужчина щекотал ее до того момента, пока не замотал в плед, как начинку в рулетик. – Что же нам взять, для просвещения? Хм… вот это, пожалуй, подойдет.
В его руках щелкнула деревянная тридцатисантиметровая линейка. Катерина не успела подумать, что именно он ей намеревается мерить, как плед пополз вверх.
– М-м-м… милые трусики, вчера я плохо рассмотрел. –Максим поддел их пальцем, натягивая серединку повыше. Ответом ему был согласный возглас. – Ну-ка, расскажи мне… кто тут плохая девочка, а?..
Тело в пледе ужом изогнулось, подставляя пятую точку под еще один шлепок… Катя дрожала и порывисто дышала. Его руки гладили ее ягодицы, то приближаясь к «интересному месту», то отдаляясь, несколько раз он, еле касаясь, погладил узкую полоску кружевной ткани, добиваясь реакции, за этим следовал шлепок. Мужчине, определенно, нравилось.
Постепенно Катя оказалась поперек его коленей, светлая кожа краснела от, казалось бы, легких шлепков. Все слилось для нее в ожидание ласки и прикосновений, пару раз линейка шлепнула прямо туда. Девушка готова была стонать и выпрашивать, лишь бы все это не прекращалось и перелилось во что-то более сексуальное. Игра сомкнула ее сознание на себе: тянущееся время наращивало напряжение и нервное, и физическое. Похоже ли это на наказание, или искупление? Нет. Это была жажда, это была кипящая страсть, это было жадное срочное желание!
Девушка, отпущенная на пол, успела сделать кружок ползком по холодному полу, подгоняемая резкими и легкими шлепками линейки. Потом Макс, прочувствовавший это напряжение, подхватил ее и повалил животом на кровать. Девушка была в таком разожженном состоянии, что испытала оргазм еще от первых движений, мало обращая внимание, что и как он делал. Телом или руками. На нее накатило такое сердцебиение и расслабление, что голова мало соображала. Можно было сравнить ее состояние с эйфорией, почти освобождением от земных оков, бремени и… греха.
– Вижу, сегодня тебе больше понравилось. Закинешь простынь в стирку. Сэр Макс ушел курить. – Подмигнув, и, схватив куртку, он двинулся на балкон, оставляя ей приборку, завтрак и вернувшиеся ночные мысли.
– Почему «сэр»? Любишь Фрая? – вослед, скорее машинально, спросила Катя.
– Я их нет, а они меня – вполне возможно! – Максим вернулся, заглянул ей в глаза, приподняв подбородок пальцем. – Что ты делала сегодня ночью?
– Спала! – Катя опешила и предпочла избежать выяснения. Невероятная наглость! Вместо того, чтобы оправдываться и просить прощения, он обвиняет ее!
– Очень зря. – Губы коснулись ее носа. Может, он приготовил ей сюрприз? – А кто тогда чай пил из твоей кружки?!
– Я пила.
– Ночью?
– Ночью. – Все еще не понимая, чего он от нее хочет.
– Тогда почему хитришь? – Максим легонько взял ее за горло, целуя. – Если не будет доверия в нашей паре, то все опять развалится. А я совсем не хотел бы, понимаешь?
Катя кивнула, понимая, что ни черта не понимает! Максим ушел на балкон. Пока запустила стирку, пока начала взбивать омлет… он с кем-то бурно ругался по телефону, куря одну за другой. Через полчаса, румяный, как ни в чем не бывало, мужчина вошел в кухню, прямо к накрытому столу.
– Сырные бутербродики? – понюхал аккуратные желтые прямоугольники.
– Омлет, – улыбнулась Катя, радуясь, что не догадался.
– Я не ем яиц. – Тарелка еще дымящегося омлета отправилась в мусор. Мужчина стал варить себе кофе.
– Почему? – Из глаз брызнуло. Катя пыталась говорить спокойно, но голос пропал, превращаясь в постыдный сип.
– Аллергия. – Спокойно пояснил Максим, сделав милое лицо. – Ты что, расстроилась? Не переживай. Все удивляются. Жуткая непереносимость, если съем – могу уехать от милой женушки на скорой.
– А что если перепелиные? – воскликнула, в миг превратившись в Жанну Д’Арк, готовую спасти своего возлюбленного, государство и весь мир! Сердце жгло от нестерпимого желания найти неординарный способ облегчить жизнь любимого существа.