– С перепелиных – и того хуже, малыш. – Максим сел, печатая что-то в телефоне, и быстро заглатывая кофе. – С молоком, но без сахара. – Пояснил девушке и, уже деловым тоном, – Катюш, я тебе там прислал по работе, сделай с фоток документы, вставь номера счетов с этого договора, перешли по почте – я почту указал. Пришло? Хорошо. Я уйду по делам, вернусь ближе к ночи.
– Ку-уда?.. – Катя опешила, глянула на стену: полдесятого... – суббота же, нерабочая…
– Кто делает деньги, кроит неделю иначе, Катенок. Там посиделки с товарищами, плавно переходящие в договоренности тех, кто трезвее. Это нормально в бизнесе.
– Пить с утра и до вечера? А если ты будешь менее трезвым? – «женушке» все это резко не понравилось. Проглоченное ранее сравнение с помершим родителем не хотело отодвигаться и плясало перед носом, заставляя неприятно ежиться.
– Это невозможно, девочка моя. – Короткий поцелуй в висок. – Еще одно. Ты теперь со мной, и мои дела – твои дела. Поэтому, сделай заявочку на ООО. Скоро потребуется. Я тебе скинул, что написать.
– Поняла. – Катя кивнула, доверчиво вперив в мужчину своей мечты два омута огромных глаз. Он сказал, что теперь у них общие дела. У него планы на будущее… она ему так нужна…
– Мы скоро выберемся куда-нибудь в медовый месяц… надо только провернуть это все сейчас. Но я обещаю. – Контрольный поцелуй, быстро ускользнувшие губы, худосочный зад в голубых свободных джинсах в закрывающейся двери…
***
День был долгим. Дважды погуляв с Джеком, Катя долго звонила Ольге, успокаивая, и, оправдываясь.
– Ты узнала, где он ночью был? – Не унималась подруга. – Как можно не интересоваться, какое «все хорошо»?! Тут даже «почти нормально» нет!
– Я проснулась, а он спит рядом. Знаешь, тупо не сообразила спросить… нам… не до того было. Знаешь, он такой удивительный. С ним, не знаю, как сказать… вкус жизни на сто процентов.
– Катя, трахаться по утрам – нормально для взрослых женщин, но не знать, где твой мужик ночами шляется – уже не очень нормально.
– «Мой мужик» – звучит красиво… – закусив губу, фыркнула девица, не отрицая остальное.
– С тобой разговаривать невозможно. Мозги, как соплив сахаре!
– О! Телефон жужжит, секунду. Пришел ответ с госуслуг: заявка принята. Представляешь, со вторника я буду собственником бизнеса…
– Кать, ты там совсем свихнулась? Давай еще в это влезь с ним и кредитов набери!
– Ни про какие кредиты речи не идет. Он объяснил про уход от налогов и создание временного дочернего предприятия на меня.
– Уточни, кто эти налоги на тебя платить будет. Все, я отключаюсь, сил нет, одни эмоции.
– Оль, я физмат закончила, у меня все нормально с головой. Честно.
С неприятным послевкусием разговора и плясками под музыку из телефона, Катя протерла все поверхности квартиры – ящики и полки внутри и снаружи, помыла окна, пока еще было что-то видно.
С наступлением темноты, черной мглой в душу прокралась меланхолия. Катя почти два часа гуляла с Джеком, возместив дефицит внимания последних дней. Звонить никому не хотелось. Больше сорока минутштудировала новую поваренную книгу, вырвав к черту все, что было с яйцом. Долго готовила поздний ужин, не решаясь съесть свою порцию, и, мечтая дождаться Макса. Потом, смирившись с урчанием в животе, села кушать, почитывая Бронте.
Ближе к полуночи, ключ провернулся в замке. Макс непонимающе поглядел на девушку, что сидела за кухонным столом с книгой и даже не поглядела. На нем была другая кофта, серые джинсы, за плечом рюкзак с ноутбуком.
– Ты вернулся! – вынимая наушник, радостно воскликнула Катя, кинувшись обнимать. – Ужин сейчас погрею. Тут солянка, ты же без обеда… а здесь плов с говядиной и салат «мужские слезы». Правда, смешной? В нем сухарики и красный перец. Тебе можно перец?
– Я поел уже, давай уберем в холодильник. – Катя поморщилась, от него не пахло спиртным, зато отчетливый запах дешевых недоваренных пельменей чувствовался.
– Но ведь сухарики размокнут за ночь, и будет невкусно. – Девушка ухватилась за блюдо, расстраиваясь. Каждый прием пищи для нее превращался в провальное испытание. Сейчас она была готова кормить его с ложки, лишь бы оценил. Макс, с интересом, подхватил книгу со стола. Скривился:
– Джейн Эйр? Серьезно? – Катя поставила блюдо, бережно забрала книгу, соорудив из салфетки закладку.
– Моя любимая.
– Можно, я не буду слепым и безруким, ладно? – Посмеялся мужчина, открывая рот для столовой ложки салата. – Тогда надо с чем-то. Тут, погоди, вискарь стоит, неплохой.
– Я не буду. – Катерина отскочила, с ужасом.