– Милый, – хриплый стон Милы был похож на просьбу.
– Да, дорогая, – с легкой насмешкой отозвался братец.
Его тело сместилось вниз, и вот уже плоский живот был покрыт едва ощутимыми поцелуями. Девушка, судорожно выдохнув, запустила пальцы в белокурую шевелюру, сжимая волосы в порыве страсти.
– Нет!.. – простонала она, уже понимая, куда стремятся ненасытные уста.
– Да! – последовал четкий и грубоватый ответ.
Выгнувшись дугой, она до белых костяшек впилась ногтями в покрывало. Стонала и извивалась, пока сильные мужские руки удерживали тело, а язык вытворял такое, о чем лично я только мечтала. Господи, дай мне силы не сойти с ума и досмотреть все до конца!
За миг до того, как девушка готова была воспарить на пик удовольствия, блондин отстранился и, приподняв ее ноги вверх, резко вошел.
– Да! – выкрикнула она. – Еще! Ну же… Покажи себя!
Движения были резкими, он словно заявлял на нее права, доказывая, что только его достоинство может быть у нее внутри. Только ему позволено владеть этой женщиной и только от его рук, губ и действий она может стонать, выгибаться и молить не останавливаться. Было видно, что до последнего взрыва экстаза осталась секунда. Иван отпустил ее ноги, прижал своим телом и, впившись в губы красотки, сделал последний, финальный аккорд, заглушив ее крик, выпив ту страсть, что она готова была озвучить. Тела обмякли. Комната погружалась в темноту.
– Ты мой, – произнесла рыжая. – Мой, душой и телом.
– Угу, – произнес парень, скатываясь с Милены.
Повернувшись на бок, он подтянул девушку к себе и, зарывшись носом в ее волосы, мирно засопел.
– Прекрасно, – усмехнулась красотка.
Картинка погасла. Я сидела, дыша через раз. Меня раздирали противоречивые чувства: возбуждение, стыд и непонимание. Решившись, уже было потянулась к мышке, но экран вспыхнул вновь.
По торговому комплексу, что невдалеке от нашего дома, прогуливались Ванька и Катя. Девушка, держа парня за руку, то и дело преданно заглядывала в его глаза. А братик отворачивался, блуждая взглядом по витринам. Ссора? Не похоже. Уж не втюрился ли Ванька в эту рыжую?
– Иван?! – раздался голос Милены.
Парень вздрогнул и, обернувшись, с недоверием уставился на ведьму. Мила же, сложив руки на груди, демонстративно морщилась, разглядывая Катерину.
– Это кто? – спросила рыжая, кивая в сторону оторопевшей девушки.
– Катя, – ответил Иван.
Он уже справился с удивлением и теперь, сведя брови, сурово смотрел на Милену.
– И кто она тебе? – не скрывая ехидства, произнесла роковая красотка.
– Я, между прочим, его девушка, – осмелев, подала голос Катя.
– Да ну?! – брови рыжей в неверии выгнулись, и она перевела взгляд на брата. – Это правда?
– Да, – кивнул Иван.
– Плохо, – усмехнулась красотка, подошла к Кате и, глядя ей в глаза, процедила: – А ну пошла вон, мелкая моль.
– Что?! – взвилась Катерина, но вдруг обмякла.
Медленно вынув свою ладонь из руки Ивана, она пролепетала извинения и, развернувшись, побежала на выход. Я во все глаза смотрела на экран и не могла поверить в увиденное. Катя, которая любую могла загрызть еще на подходе, добровольно отказалась от Ваньки? Да быть того не может. Или может?
– И что дальше? – сложив руки на груди, спросил Иван.
– Что? – усмехнулась Милена. – Теперь ты мой, только мой.
– Размечталась, – процедил братик сквозь зубы. – С чего ты решила, что интересна мне больше чем на одну ночь?
Я слушала и не верила, что этот ехидно ухмыляющийся парень, с презрением смотрящий на рыжую красотку, не кто иной, как мой брат. Откуда все это в нем?
– Даю тебе последний шанс, – медленно произнесла Мила.
Сжав руки в кулаки, она пыталась восстановить явно покачнувшееся спокойствие. Только молчи, мысленно взвыла я, не сводя взгляда с Ваньки. Нет ничего хуже, чем отвергнутые девки, возомнившие себя роковыми.
– Дорогая, ты меня плохо расслышала? – прищурился Иван. – Свободна.
Затем он резко развернулся и, смахнув челку с глаз, направился к лестнице на первый этаж.
– Стой! – крикнула Мила.