========== История 1-я. “А - об Ангелах и прочих мифических созданиях” ==========
…через него некоторые, не зная, оказали гостеприимство Ангелам…
- из послания к евреям, 13:2
Весьма раздражало, учитывая общие ужасные обстоятельства ситуации, что ему понадобилось почти девяносто секунд (87.5, если быть точным, а он таким был всегда) для того, чтобы вернуться в сознание и разобраться в том, где он находился, и что означала полнейшая чернота вокруг.
Однако, когда он окончательно понял, что произошло, это мало утешило. В первый раз в жизни он понял и почти проникся известным утверждением насчёт неведения и блаженства. Несомненно, это станет и последним разом в его жизни.
Расследование не должно было закончиться таким образом.
Как и всё остальное, конечно же.
Если взглянуть в прошлое (что он делал редко, ведь это подразумевало, что он совершил ошибку изначально), то ему, вероятно, следовало дождаться возвращения Джона Уотсона из его недолгого похода в Теско (молоко, фасоль, чай), прежде чем промчаться вниз по лестнице и выскочить за дверь 221Б по Бейкер-стрит.
В свою, надо признать, слабую защиту он мог сказать, что написал смс из такси.
Надменность смс нисколько не удивила бы Джона. Любой намёк на скромность гораздо больше поразил бы его, само собой.
//Дело раскрыто! Остальное это детали. ШХ//
Наверное, в его телефоне сейчас был ответ на это сообщение.
Скорее всего, что-то вроде реплики “Потрясающе!” Или, может быть, “Восхитительно!” Очень джоновские ответы. Вероятно, сообщение даже включало в себя один из тех ужасных смайликов, что время от времени оказываются в смс-ках от его необычного соседа. Шерлока они доводили до белого каления, что обычно удавалось только Андерсону с его глупыми комментариями. Странно, но сейчас ему хотелось бы увидеть смс со смайликом.
И это было вполне неплохо.
Шерлок очень хорошо понимал, что обязан своей столь замечательной жизнью в последнее время тому факту, что, хоть Джон так же сильно, как он, ненавидел смайлики (смог ли бы детектив счастливо сосуществовать с кем-то, кто их не ненавидел?), они всё равно иногда появлялись. Он посылал их, так что Шерлок мог на это жаловаться. Видимо, Джону было недостаточно ежедневного нытья Шерлока, что было удивительно даже для человека, который редко чему-либо удивлялся.
Шерлок понимал, что его друг Джон был уникальным. Определённо удивительным, особенным, и/или необычным. Да, таков был Джон Уотсон.
Оглядываясь назад, тот фрагмент текста - “Остальное это детали” - немного вводил в заблуждение. Даже более, чем немного.
Он знал Джона Уотсона очень хорошо, и был весьма уверен, что тот мог бы и вовсе не счесть деталью то, что Шерлок проснулся в гробу.
Нет, думая об этом весьма тщательно, он был абсолютно уверен, Джон решил бы, что всё это развитие событий было не вводящей в заблуждение деталью, или вообще какой-либо деталью. Вместо этого, несомненно, он бы рассматривал это как феерический провал.
В данный момент Шерлок не мог с этим не согласиться. Когда Джон прав - он прав.
Почти лениво Шерлок начал подсчитывать, сколько у него осталось времени дышать - то есть, жить (приближающуюся смерть можно было больше не прикрывать эвфемизмами). Конечно, ему бы помогла информация о том, как долго он здесь пробыл, прежде чем пришёл в себя. Тридцать шесть часов, проведённые в кузове грязного белого фургона, связанным и с кляпом во рту, не учитывались в этих расчётах, хотя время длиной в 2 160 минут казалось значительными и довольно долгим. В голову пришла ещё одна мысль. Наверняка эти часы, минуты и секунды казались ещё более долгими тому человеку, который пытался его найти, хотя он сомневался, что кто-то ещё озаботится ведением точного подсчёта. Не в уме, по крайней мере. Возможно, в сердце. И у Шерлока не было ни малейшего представления, откуда эта конкретная (и бесполезная с научной точки зрения) идея пришла. Тем не менее, он был абсолютно убеждён, что 129 600 секунд, вероятно, кажутся действительно очень долгими, если их считать сердцем.
Наверное, ему стоит попытаться проделать дыру в гробу.
Превосходное решение, которое к тому же дало бы ему ещё немного времени, в зависимости от того, был ли гроб на самом деле закопан. О том, сколько конкретно дополнительного времени это ему дало бы, он в данный момент решил не думать.
Единственная проблема с этим планом заключалась в том, что его руки, по всей видимости, были надёжно скованы наручниками. За спиной. Что объясняло всё возрастающее онемение.
Он слышал, что гробы изготавливают с дыхательным отверстием. Просто на всякий случай. Это было, скорее всего, лишь городской легендой, но давало надежду. Следовало бы изучить тему, пока было время. В свою защиту он мог сказать (опять? Похоже, он проводит много времени, защищаясь, в то время как он на самом деле здесь чёртова жертва, верно?), что даже от единственного в мире консультирующего детектива нельзя ожидать знания всего, что может однажды оказаться критичным для выживания в среде смертельно опасных криминальных классов. Он сделал всё что мог, и никто не был бы разочарован, что в этом конкретном случае он немного не дотянул до совершенства. Но кто-то всё же, наверное, был бы разочарован. Это было бы не впервые, что не особенно утешало в данный момент.
Не то чтобы Шерлоку Холмсу нужно было утешение. Когда-либо. Просто было бы лучше оставить своим наследием что-нибудь другое, а не разочарование. Восхищение, например. Изумление. Ничего столь скучного, как разочарование.
Имея время подумать, Шерлок понял, что в итоге, пожалуй, к лучшему, что он помчался завершать это дело в одиночестве. Ну, план всё равно был именно таким. Но независимо от того, как всё сложилось, если бы он не ушёл из квартиры один, то внутрь этого гроба засунули бы их обоих, и это было бы, мягко говоря, проблематично. Имеющийся воздух заканчивался бы в два раза быстрее. Он нисколько не сомневался, что они делили бы его до самого последнего вздоха, и по какой-то причине ему было очень приятно это знать. Это казалось самой прекрасной вещью в мире.
Но потом Шерлок передумал. На самом деле он бы стал задерживать дыхание, чтобы Джон мог получить свою долю кислорода. И раз уж Джон меньше, воздуха хватило бы на большее время. Так было бы даже лучше. Миру такой хороший человек нужен был как можно дольше. Также, если бы их не спасли, и Джон тоже умер, что выглядело самым вероятным исходом, по крайней мере ему не пришлось бы смотреть, как это происходит.
Мысли об этом чрезвычайно его радовали.
Он начал мурлыкать короткую мелодию, которую недавно сочинил. Джон заметил, что эта мелодия была более весёлой, чем другие его произведения. Когда Шерлок в ответ свирепо нахмурился, Джон рассмеялся.
- Только ты, - сказал он, - мог счесть подозрение в веселье гнусным обвинением.
Шерлок вспомнил, что улыбнулся в ответ (без необходимости или какой-либо цели), и сейчас был рад этому. Это останется для Джона хорошим воспоминанием.
Да, в целом, намного лучше, что Джона здесь не было. Для его же блага.
Но вот компания была бы весьма кстати. Он привык, что рядом кто-то есть. Ну хорошо, Джон. Он привык, что рядом есть Джон. Не только для того, чтобы закидывать его своими идеями и затем получать отражённый свет. Здесь не было света. На самом деле, Шерлок не мог вспомнить, когда у него было меньше света, чем сейчас.
Шерлок почувствовал укол гнева. Не на Джона, конечно, и даже не на того ублюдка, который запер его здесь, а на самого себя за то, что предался такой явной сентиментальности. Неважно, каким одиноким он сейчас себя чувствовал, к лучшему, что Джон не здесь. Он не заслуживал тоже умереть таким образом, независимо от того, каким… интересным опытом это могло оказаться. (И описание чего-то вроде этого как “интересного” могло бы вызвать у Джона раздражение.)