– Ну почему ж закрыты? – суетилась Милочка. – Я знаю – здесь недалеко бутик, он круглосуточно работает! Я сбегаю, если уж так вышло…
– Не получится… – горько возразил Корнеев. – Степка обувается исключительно на китайском рынке, а сейчас даже у трудолюбивых китайцев сон. Придется ему остаться. Нет, я, конечно, тоже с ним останусь, послежу. Он, знаете, ночью храпит, так я его переворачивать буду, чтоб не слишком хозяйку смущал.
– Ну я не знаю… – окончательно расстроилась Милка.
Ее братец с группой поддержки, довольно усмехаясь, ждали, чем же закончится их шутка.
– Вот что, – Ляна решительно сунула в руки Корнеева довольно крупную сумму. – Сходите с Милкой в бутик и купите нормальную обувь парню. Пусть это будет… подарком, если уж так все вышло…
– Ну не-е-ет… – замахал руками Васяткин и даже сбежал от таких денег в кухню. – Ничего себе! Да за такие деньги! Да что я, девочка по вызову, чтобы за час такие шальные деньги загребать? Не-е… я не возьму…
Пока его уговаривали, в кухню вбежал удивленный братец Милки с черной кроссовкой в руках.
– Ляна! Глянь! И в мой башмак кто-то пены накидал! Блин! Как же мне теперь? – и он страдальчески морщил лицо. – Мне, наверное, тоже деньги нужны будут… ну, чтобы в бутик-то?
При этих словах отчего-то вытянулась физиономия у Корнеева.
– Бли-и-и-ин!!! Ну и какая сволочь… Блин! Да у меня ж! Вот гады! Слышь, красавец, эт ты, что ль, в мою кроссовку этой дряни натолкал?
– Чего это в твою-то?! – возмутился братец подруги. – Это я в свою натолкал! Мои ж черные!
– И мои тоже! – пожирал его глазами Корнеев. – Только у тебя шнурки белые, а у меня черные, видишь? Ты, блин, вообще башкой-то жрешь только, что ли?! Ну смотреть же надо!!!
– Да ладно! – не верил виновник. – Какие твои-то?
– Витька, слышь. Вот твои… – любезно подсказал кто-то из друзей. – А те, что ты устряпал, точно его!
На Витьку страшно было смотреть.
– Слышь, парень, я не хотел… я свои хотел… ну, блин, ну надо ж… – Неудачливый Витька не знал куда деваться. Причем не похоже было, что его терзают угрызения совести из-за кроссовок Васяткина. – Не, ну серьезно ж хотел только себе!
– Та-а-а-ак!!! – зверем глянула на него сестрица. – Значит, так, я тебе на машину денег не одолжу, пока этим парням все не оплатишь! Нет, ну ты на него посмотри – прямо Афродита! Без пены ни шагу!
Витька клятвенно пообещал занести деньги прямо сейчас же и шумно унесся вместе с друзьями, а Ляна с Милкой пригласили пострадавших поужинать – все равно Витьку ждать.
За столом речь сначала пошла о работе – а как же иначе, если ужинаешь с начальством!
– Васяткин, а у нас там горящая путевочка в Турцию была, – деловито хмурилась Милка. – Ты ее продал, что ли?
– Ее Мария Тарасовна выкупила, – пояснил Степан. – Она очень просила. У нее с зятем какие-то проблемы, вот и решила отдохнуть.
– Так она ж отдыхала уже! – вытаращилась Милка. – В том месяце ездила, и сейчас опять?
Корнеев махнул рукой:
– Людмил Глебовна, Тарасовне надо…
Мария Тарасовна была самым старым работником агентства и по стажу, и по возрасту. Пожилая женщина, работая техничкой по четыре часа в день, регулярно выкупала горящие путевки, загружалась за границей баулами, а потом торговала на рынке привезенными шмотками. В тот раз, как видно, товар быстро разошелся, и женщине снова потребовалось ехать за рубеж.
– Но ведь она совсем недавно ездила… – припомнила и Лянка.
– Да пусть едет, иначе она нас разорит совсем, – вздохнул Корнеев. – Она ж перебитая вся, как Джеки Чан, и все травмы производственные! Тут вот опять – мыла полы у нас в кабинете, составила все стулья на стол… Вы видели, сколько у нас стульев и какой стол? Так вот, она нагромоздила пирамиду и давай тряпкой возить. А сама… ну нет бы аккуратненько, так ведь своим задом стол и двинула! И вся эта пирамида… мы со Степкой думали, помрет она…
– А ей хоть бы хны, – кивнул Степка. – А вот кресло мое сдохло… жалко.
Очень скоро вернулся Милкин брат, теперь уже без друзей, притащил деньги, спиртного да еще и закуски целый пакет – очень ему нужно было, чтобы Милка деньги на машину одолжила. И началось примирение.
Сначала выпивали очень степенно, вроде бы даже нехотя, но уже через полчаса голоса стали громче, хохот веселее, а потом и вовсе – включили музыку и пустились в пляс.
Давно уже Лянка так не отрывалась. И чего, спрашивается, не танцевала? Нет, они с Даней бывали в ресторанах часто, но он не любил быстрые танцы, а одной Лянке было не совсем удобно. Сегодня же звучала только быстрая музыка, и Лянка плясала вовсю. И Милка тоже. И Витенька. А Васяткин с Корнеевым и вовсе вытворяли невесть что.