Видимо, правы те ученые, которые считают, что первые записи «Хроники» появились при дворе самого Альфреда, о чем свидетельствуют как ее широкое распространение, так и текстовое содержание28. Действительно, она является не столько историей всех англосаксонских королевств, сколько, во всяком случае начиная с середины VIII в., повествованием о возвышении Уэссекса и рода Альфреда Великого. Открываясь как параллельная история крупнейших англосаксонских государств, «Хроника» постепенно фокусирует интерес на деятельности уэссексских королей, особое внимание уделяя победам короля Эгберта (802―839), деда Альфреда, над Мерсией, и борьбе последнего с агрессией викингов. При этом детальное описание воинских подвигов Альфреда резко контрастирует со скупыми записями, излагающими события в соседних королевствах. Для составителей «Хроники» царствование Альфреда Великого, несомненно, было кульминацией всей предшествовавшей англосаксонской истории. Чтобы подчеркнуть это обстоятельство, они затушевывают не только гегемонию мерсийских королей, осуществлявших эффективный контроль над всей южной Британией в течение VIII столетия29, но и правление его непосредственных предшественников, включая старших братьев. Можно согласиться с тем, что такое неравномерное распределение материала было своеобразной апологией политического status quo, сложившегося в начале 890-х годов, когда Уэссекс под властью Альфреда окончательно превратился в центр государственной консолидации англосаксов30. Однако не имелось ли при написании «Англосаксонской хроники» и более практической цели: повествуя о драматических перипетиях военных приключений короля, еще раз напомнить его подданным о той опасности, которой они столь счастливо избежали в 860―880-х годах, и тем самым убедить их нести дополнительные материальные и должностные тяготы в преддверии нового наступления норманнов? Являлось ли это «пропагандой»31, зависит от того, что каждый вкладывает в значение данного термина.
Уникальную возможность проникнуть во внутренний мир короля Альфреда Великого дают его собственные литературные труды, а также произведения, вышедшие из-под пера его сподвижников, занимавшихся культурным возрождением Уэссекса. Большинство ученых согласно с тем, что Альфредом лично были переведены с латыни на древнеанглийский «Обязанности пастыря» Григория Великого32, «Утешение философией» Боэция33, «Монологи» Блаженного Августина34 и первые пятьдесят псалмов из так называемой «Парижской псалтыри»35. Атрибуция первых двух книг основывается на упоминании своего авторства самим Альфредом в написанных им предисловиях, в то время как словарный состав и синтаксис остальных двух произведений позволяет предположить, что их переводчиком было то же лицо, что переводило «Обязанности пастыря»36. Альфреду принадлежит также краткое предисловие к «Диалогам» Григория Великого, переведенным епископом Вустера Уэрфертом37.
Хорошо известно, что в этих произведениях Альфред чаще всего не просто переводил латинский оригинал на древнеанглийский язык, но и во многом переиначивал его, дополняя собственными интерполяциями. Весьма соблазнительно интерпретировать их per se, как отражение внутренних мыслей и чувств коронованного переводчика. Следует, однако, несколько сдержать исследовательский энтузиазм, поскольку различия между первоисточником и древнеанглийским переводом могут быть объяснены отнюдь не только стремлением Альфреда включить латинский оригинал в современный ему социокультурный контекст38. Нам неизвестно, например, насколько рукописи, с которых делался перевод, совпадают со «стандартными» современными текстами тех же произведений, или использовались ли при включении в перевод собственных дополнений уже существовавшие глоссы39. Немаловажна и сама по себе проблема «авторства» в ученом мире раннего Средневековья. Так, в прозаическом предисловии к «Обязанностям пастыря» Альфред воздает должное Ассеру и другим своим приближенным, помогавшим ему изложить григорианский текст, «когда слово в слово, когда по смыслу»40. Все это заставляет с некоторой осторожностью анализировать альфредовские интерполяции, хотя и не снижает их общей источниковедческой ценности.
Круг источников, характеризующих личность Альфреда Великого и его время, дополняют приписываемый ему законодательный сборник, актовый материал, а также данные археологии и нумизматики.
Что касается законов Альфреда41, то они представляют собой первую попытку кодифицировать древнеанглийское право в масштабах всей Англии, оставшейся вне скандинавского контроля. Этот юридический памятник не только предоставляет в руки исследователя разнообразные данные об общественной жизни англосаксов конца IX столетия, но и при сопоставлении с более ранними законами дает возможность восстановить ход развития этой жизни. Кроме того, обширное введение, предпосланное кодексу, может быть интерпретировано как размышление о предназначении права в жизни христианского сообщества, а также позволяет изучать государственно-политические идеи конца IX в. и отчасти их воплощение в повседневной практике королевского управления.