Я представила, как возвращаюсь на четверть часа назад и целую Костю. Нет, сначала обнимаю. Нет, так смотрю на него, что он всё понимает и сам обнимает меня...
Эх, опять всё не то! Девушек же должны радовать такие фантазии! А я почему ничего не чувствую?
***
На следующий день началось то, зачем мы приехали - собственно олимпийские испытания. Так что несколько часов с утра до обеда я провела, решая задачи. Было сложно, но интересно. Нет, интересно, но сложно. В общем, сложно в первую очередь, а интересно - во вторую. В итоге мне поддались не более половины примеров. "Наверно, займу последнее место", - решила я, когда время вышло. Конечно, это было ещё не всё, и завтра нас ждали новые задания... Но я решила, что вырваться вперёд они мне вряд ли позволят и благополучно смирилась с поражением. В конце концов, победы от меня никто и не ждёт. Скаталась бесплатно на юг, потусовалась с Костей - и хорошо, и достаточно!
После организованного обеда нас повезли на экскурсию. Представьте себе полный автобус, набитый подростками-математиками! Если честно, были среди нас и те, кто оправдывал самые карикатурные представления о любителях науки: покрытые прыщами, в толстых очках, бесформенной грязной одежде - даже и не разберёшь на первый взгляд, девчонка или парень. Были обычные дети, с ничем не примечательной внешностью, такие, о которых ничего нельзя сказать, не пообщавшись. Была парочка неформалов: надо же, я думала, что рокеры и готы не любят учиться, а вот, на тебе! Были люди, по которым было видно, что они привыкли жить походной жизнью: оказывается, и им математика не чужда. Были гламурные девочки: даже поездки на природу они оделись так, словно собираются на приём к королеве; а сколько времени ушло у них на укладку, мне и предположить было страшно: наверное, без обеда остались. Честно говоря, эти девочки показались мне значительно красивее наших Поповой и Топотун. Наверное, потому что в их образе было больше вкуса, а на их лицах читался ум. Кажется, это был именно тот тип, который предпочитал Соболевский. Я немного опасалась, что он влюбится в кого-нибудь из них... хотя не слишком. В конце концов, Костя сидел со мной рядом. Сама не знаю, как так вышло, но, войдя в автобус, мы, не сговариваясь, разместились на соседних сидениях: он - возле окошка, я - возле прохода.
Я точно не поняла, куда мы отравляемся. Уяснила одно - едем в горы.
Автобус дольно быстро покинул городскую черту и поехал по сельской местности. Всем немедленно захотелось фотографировать. В отличие от деревень, которые мне приходилось видеть из поезда, на пробегавших сейчас за окном посёлках не лежала печать запустения: на фоне чистого синего неба и зелёных возвышенностей на заднем плане, они смотрелись исключительно гармонично. Там, где посёлков не было, нашим взорам представал причудливый рельеф, меняющийся с каждым метром дороги. На холмах, порой пологих, порой обрывистых, будто сломанных, как кусок хлеба, и открывающих путнику все секреты своего геологического строения, паслись лошади. Народ не отлипал от окошек. Фотоаппараты щёлкали один за другим. "Клёвые горы" - послышалось сзади.
- Это ещё не горы, - с улыбкой сказала экскурсовод. - Не спешите фотографировать. Настоящие горы будут впереди!
Не знаю, какие-такие ещё "настоящие горы" нас могут ждать! Лично мне окружающий пейзаж уже нравится настолько, что я почти забыла о соседстве Соболевского. Почти! Ведь раз уж я решила завоевать этого парня, такой прекрасный момент упускать не стоило.
- Классно, правда? - шепнула я Косте.
- Угу, - сказал он, не переставая смотреть в окно.
- Так и хочется остаться тут насовсем... - я из всех сил старалась быть романтичной. - Жить на вершине горы... в маленькой избушке... с любимым человеком... вдвоём...
За окном появились строения - началось очередное село. Костя взглянул на часы.
- Ты куда-то торопишься? - удивилась я.
- Нет. Просто хочется вычислить расстояние между здешними деревнями. Если ехать пятнадцать минут... Надо только спросить у шофёра, с какой скоростью мы движемся, и можно считать!
Я рассмеялась. Соболевский даже тут, на прогулке, не переставал быть математиком. Мои романтические потуги он оставил незамеченными. Но, если честно, меня это не расстроило. В том, чтобы нести ерунду про избушку на вершине, было что-то ужасно фальшивое, а в том, чтобы вычислять расстояние между деревнями - что-то такое понятное, близкое!
Оказалось, что село, которое мы только что проехали - последнее на пути. Дальше ни лошадей, ни других признаков обитаемости уже не было. А возвышенности за окнами из зелёных всё более превращались в белые...