К обеду Тэсса поставила точку в своем блокноте и перечитала то, что получилось. В сложившейся картинке не хватало некоторых важных деталей, но чтобы их узнать, надо было покинуть этот маленький уютный рай, что они с Алом для себе придумали. Спрятав бумаги, она отправилась навестить некоторых знакомых ей людей.
Ночевала Тэсса тоже в одиночестве. Постель вдруг стала казаться слишком широкой для нее одной, и вторая половина – половина Алгарда – дышала холодом. Никак не получалось согреться. Тэсса сжалась под двумя одеялами, подтянула колени к груди, но теплее не становилось. Тогда она взяла подушку Ала и прижала к себе, обняла покрепче. Наволочка еще пахла его волосами, Тэсса с жадностью втянула этот запах и, наконец, смогла закрыть глаза.
Прощание с Лиенн прошло без лишней помпы, строго говоря, вместе с Тэссой на нем присутствовало всего несколько человек. Тэсса не могла никого винить, ведь все-таки Цоминь была врагом и в первую очередь врагом самой Тэссы. Но помимо этого она была и ее подругой тоже.
В поселении не имелось кладбища в общепринятом понимании этого слова, мертвых хоронили прямо в лесу, под деревьями, которые становились их надгробными памятниками. Вообразив на миг, что все это время ходила по трупам, Тэсса испытала прилив ужаса, однако сейчас, хмурым, как по заказу, утром, она словно бы осознала всю прелесть такого способа погребения. Над головой Лиенн будет тревожно шелестеть молодая осинка, тоскливая и одинокая, как сама Лиенн.
– Ты как? – к Тэссе подошел Николас и участливо взял за руку. Она выдавила из себя улыбку:
– Нормально. Вспоминаю… как это случилось.
– Не нужно так себя мучить, – он сжал ее пальцы, ободряя. – И не вздумай считать себя в чем-то виноватой. У меня в голове тоже не укладывается, что Лиенн вела двойную жизнь, но с фактами ничего не поделаешь.
Тэсса испытала горячую благодарность к Лейфгунду за его понимание, тактичность и ненавязчивую поддержку. Видно было, что он пришел к гармонии с собой и буквально излучал мягкое теплое сияние.
– Алгард весь день ничего не ел, просидел за деревней в березовой роще, – как бы между прочим начал Николас. – Перестань терзаться и терзать Алгарда. Он этого не заслужил. Даже если бы ты выбрала тогда меня, ничего бы не изменилось. Я бы не смог тебя защитить. А он сможет. В этом разница между нами.
Тэсса заглянула другу в лицо:
– Почему ты мне это говоришь?
– Потому что это правда. Я не желал ее замечать, увлеченный собой и своими иллюзиями. Ты же никогда не была моей, а если бы стала, то обрекла бы себя на мучения, – Лейфгунд тепло улыбнулся. – Все будет хорошо. Тебе нужно отпустить злость и сожаление, и все само собой образуется.
Тэсса покачала головой.
– Само собой ничего не образуется, Николас. Но спасибо, мне важно было услышать это от тебя. Ты мой друг. Последний.
– Лучший, – с улыбкой поправил он. – Мне больше нравится лучший.
– А вот мне любопытно, что стало с Волчьим Пастырем? – с другой стороны к ним подошел доктор Беккер и, бросив равнодушный взгляд на взрыхленную землю, обратился к Тэссе. – А тебе?
Тэсса поежилась и, сунув руку в карман, нащупала стальную цепочку, неведомо как оказавшуюся у нее после спасения из плена. За всеми этими волнениями она снова забыла о Хьорне, и стыд окрасил ее щеки красным. Эта цепочка когда-то досталась беловолосому от Марии и теперь снова вернулась к ней. Алоис поймал на себе укоризненный взгляд Николаса и поспешил загладить неловкость:
– С другой стороны, что с ним сделается? – пожал он плечами. – Как вспомню его в деле, дрожь охватывает. Не переживай, уверен, этот красавчик откуда угодно выкарабкается.
Выдав эту тираду, он внезапно вскинулся, схватил Николаса за локоть и, пробормотав неразборчивые извинения, поволок прочь. Тэсса услышала его приглушенный шепот:
– … пошли-пошли, дай голубкам поворковать.
Тэсса поняла, о чем они, когда увидела идущего к ней Алгарда. Его не было на похоронах, но за это Тэсса была ему даже благодарна. Ал замер чуть дальше от нее, чем Тэссе бы сейчас хотелось, и кивнул.