Когда-то мир был другим и, говорят, люди в нем тоже были другими. Тэсса с жадностью поглощала старые книги, чтобы хотя бы на их выцветших страницах увидеть голубое, а не мутно-зеленое небо, и пройтись по сочному лугу, а не по булыжным улочкам тесного города. Но самое страшное – это даже не те опасности, которыми пугают детей, спрашивающих о внешнем мире, за пределами стен. Самое страшное – жить и не знать, что превращаешься… во что-то другое.
Ежегодно всех граждан Новой Европы обязывали сдавать целый ряд анализов на выявление генетических отклонений. Так это называют, а на деле мутация, вторгаясь в организм внешне совершенно обычного человека, постепенно меняет генетический код.
– В прошлом году один парень из Кейнсвилла, – заговорила молоденькая медсестричка, недавно приняли в институт, – не прошел тесты. Представляете, оказался этим.
Она со значением выделила последнее слово, и Тэсса украдкой поморщилась.
– И что тут удивительного? – фыркнула ее соседка. – Может, ты тоже не пройдешь, всякое бывает.
Тэсса уже почти не слушала, как лаборант с задних рядов серьезно заметил:
– В последние годы каждое обследование выявляет новых дементисов. Раньше такого не было, их все больше и больше. Все мы в зоне риска.
Девушки смолкли, а после снова заговорили между собой, но слишком тихо, чтобы их понять. Только тема была все той же. Дементисы обладали уникальными способностями, возможно, их ненавидели именно за это. И никто не думал, что за возможность читать мысли или предсказывать будущее несчастные расплачивались безумием и ранней смертью.
Тэсса первой выскочила из автобуса и отправилась знакомым путем по одинаковым белым коридорам в неприметный кабинет, откуда начинался многочасовой путь медицинского обследования.
Обратно во НИИПГиВ Тэсса вернулась после обеда, одной из первых. По пути пришлось немного задержаться – дорогу перекрыли фанатики из секты Истинного Бога, опять что-то кричали про чистоту расы, пришлось ждать, пока сотрудники Отдела общественной безопасности разгонят несанкционированный митинг. Усталость накатывала волнами, крови в этот раз взяли больше обычного и добавили несколько новых процедур, оправдывая это тем, что мутация со временем тоже “умнеет” и обнаружить отклонение становится сложнее.
Вой медицинской сирены прорезал расслабленную обеденную тишину, послышался лязг открывающихся ворот, скрип каталок. Тэсса, решившая сначала отметиться на рабочем месте, замешкалась на входе. Не прошло и минуты, как с криком: «С дороги!» двое санитаров вкатили в холл привязанного прочными ремнями мужчину. Его лицо было искажено широко раскрытым в беззвучном крике ртом.
– В реанимацию! Кто-нибудь, предупредите доктора Лейфгунда. Эй, ты, – один из санитаров заметил ошарашенную Тэссу, едва успевшую отскочить в сторону от несущейся на нее каталки. – Идем с нами, возможно, понадобится помощь, – свободной рукой он подхватил девушку за локоть.
Оправившись от первого шока Тэсса, наконец, смогла рассмотреть больного. Цвета слоновой кости кожа пронизанная тонкой паутиной набухших капилляров, посиневшие губы. Сквозь тонкую медицинскую простыню, которой он был накрыт, проступали следы свежей крови. Но все равно она его узнала. Здоровяк, напавший на нее ночью.
– Что с ним? – на бегу попыталась уточнить она, но санитар лишь отмахнулся.
– Сильный приступ, срочный вызов, – коротко отрапортовал он, въезжая в крыло для инфекционных больных. Тэсса, не зная, как ей поступить вбежала следом.
Врач в стерильной маске взял Тэссу в оборот. Цепкие пальцы в белых перчатках ухватили ее за плечо и буквально выпихнули за дверь:
– Что ты здесь делаешь?!
Мужчина стянул маску, открывая лицо, и Тэсса узнала доктора Лейфгунда. Он устало потер лоб, снял и снова надел очки. Выглядел он очень озабоченным. Взять хотя бы то, что он никогда прежде не повышал голоса.
– Никого больше не было, – виновато пояснила Тэсса. – Все еще в городе, на обследовании. Тебе же нужен ассистент?
– Нужен, – со вздохом признался Николас. – Очень неудачный момент – Кэтрин еще не вернулась, а случай, кажется, тяжелый.