– Долю?
– В компании разработчика.
Не успел я отреагировать ни словом, ни жестом, Вышинский уже начал оправдываться.
– Слушай, это крутой специалист, в нейросетях лучше всех шарит. В Швейцарии работал, в Германии в институте. Кучу научных работ написал. Я положился на его репутацию, а сейчас…
– Чагин? Ты про Антона Чагина говоришь?
Вышинский оторопел. Потом прищурился:
– Ты его знаешь?
Я пожал плечами:
– Так, немного.
– Крутой чувак, да?
Я снова пожал плечами. Чагин действительно был одним из лучших специалистов в своей области, но признаваться в этом не хотелось.
«Так, значит, он не только научно-исследовательской деятельностью занимался, – подумал я. – У Чагина был стартап».
Он опять меня опередил. Осуществил то, что я только подумывал сделать.
– Ты говорил, положился на его репутацию – и что? – спросил я.
Вышинский поджал мясистые губы. Глянул в окно и потер нос. Потом перевел взгляд с окна на пол.
– Да. Положился. А он пропал. На связь не выходит, трубку не берет.
Директор быстро сложил руки на груди, убрал их в карманы, снова сложил на груди. В череде его нервных бессвязных жестов читалась не столько обида, сколько желание что-то скрыть. И тогда меня осенило. Страшная и вместе с тем абсолютно ясная мысль пришла мне в голову. Как я и подозревал, Вышинский действительно меня обманывал. Но обман заключался не в краже кода.
– Ты не знаешь, – понял я.
И несмотря на то что мысль я свою не закончил, он испуганно открыл рот. Да. Он, и правда, не знал. Не знал, зачем нужна программа и за что он заплатил деньги.
– Эта программа решает мировую проблему человечества. Программа сохранения мира на земле, – поспешно сказал Вышинский.
Но понял, что прозвучало не слишком убедительно.
– Он боится, что идею украдут, – признался наконец директор. И вдруг улыбнулся, – Разве не лучшая характеристика для проекта?
Я кивнул. Так вот почему в коде нет комментариев. Его автор – параноик.
Однако кое-что мне показалось странным.
– Боится, что идею кода украдут, однако сам код тебе отправил? – спросил я.
– Ты же видишь, как сложно его расшифровать.
Объяснение директора меня не удовлетворило. Несмотря на свой характер, Чагин был умнейшим человеком. И в его действиях, на первый взгляд друг другу противоречащих, должна была присутствовать логика.
Но вместо того чтобы ее понять и разобраться в происходящем, я вдруг вспомнил о предложении Вышинского. Испугался, не передумает ли он инвестировать в мой стартап.
Деланно засмеявшись, я спросил:
– И ты снова хочешь вложить деньги и снова ни о чем не спрашиваешь?
– Я уже говорил, я вкладываю в людей. Он – лучший. Я же не знал, что он трубку перестанет брать!
Ситуация у директора была неоднозначной, я не спорил. Но что-то в ней настораживало, и я никак не мог понять, что именно.
Я вздохнул и посмотрел себе под ноги. Директор пару раз приподнялся на носки и опустился обратно на пятки. Потом наклонил голову и состроил мне щенячьи глазки.
– От тебя ничего особенного не нужно. Просто успокой меня. Скажи, что код крутой, и я дам ему столько времени, сколько нужно. Или скажи, код – дерьмо, и я продам свою долю в компании. Если, конечно, другого такого дурака найду.
– Мне надо подумать, – сказал я. Ситуация, в которой я оказался благодаря Вышинскому, была странной. Мне захотелось как можно скорее из нее выпутаться.
– Федор, это сложная работа, я знаю. Но сейчас мы не видим картину, не можем оценить. Может, это технический прорыв. Может, мы мир спасаем. Все знают, что за нейросетями будущее.
Я кисло улыбнулся. За нейросетями будущее – это да. Но кто знает, есть ли оно за программой Чагина.
Вышинский воспринял улыбку как добрый знак.
– Leader – классное название для языка программирования, согласись?
«Весьма претенциозное», – подумал я и повернулся к выходу.
Вышинский достал из кармана телефон и начал тыкать в экран пальцем.
– Я тебе компилятор скину. Сможешь запустить программу.