– Конечно, директор, – Анна старалась говорить ровно, но внутри неё росло беспокойство. Это поручение означало, что ей будет сложнее встретиться с Элизой Вайс сегодня днём. – Я займусь этим немедленно.
– Хорошо. Жду полный отчёт к вечеру, – Чен отключил связь.
Анна откинулась на подушки, пытаясь осмыслить ситуацию. События развивались слишком быстро. Система меняла своё предсказание. Чен поручал ей слежку за профессором. Элиза Вайс назначала встречу. Всё это должно было произойти сегодня.
Она встала и начала готовиться к долгому дню. Приняв душ и одевшись в строгий костюм – тёмно-синий пиджак и брюки, белая рубашка – Анна проверила своё оружие и отправилась на кухню. Там она обнаружила, что кофейная машина не работает – ещё один странный сбой в обычно безупречной домашней системе.
Вздохнув, она решила купить кофе по дороге. День обещал быть сложным, и ей требовалась ясность ума.
Выходя из квартиры, Анна вдруг заметила, что индикатор её нейроинтерфейса мигает нестандартным образом – быстрые красные вспышки, которых она раньше не видела. Она активировала диагностику, но система показала, что всё функционирует нормально.
Ещё одна странность для коллекции.
В центре превентивного содержания Анна встретилась с Мерсером, который уже знал о понижении уровня угрозы для профессора Рида.
– Странно, правда? – сказал он, когда они шли по стерильному коридору к камере Рида. – Система никогда раньше так резко не меняла оценку.
– Странно, – согласилась Анна. – Что-то происходит, Джеймс. Что-то, чего мы пока не понимаем.
– Думаешь, Найт прав? – тихо спросил Мерсер, оглядываясь, чтобы убедиться, что их никто не слышит.
– Не знаю, – честно ответила она. – Но я намерена выяснить.
Профессор Рид выглядел удивительно спокойным для человека, проведшего почти двое суток в заключении. Когда Анна и Мерсер вошли в его камеру, он сидел на краю кровати, читая бумажную книгу – одну из немногих личных вещей, которые ему разрешили иметь.
– Детективы, – он поднял глаза, улыбнувшись с лёгкой иронией. – Пришли сообщить хорошие новости? Или продолжить допрос о преступлении, которое я не планировал совершать?
– Хорошие новости, профессор, – ответила Анна. – Система понизила оценку вероятности того, что вы совершите насильственное преступление. Ниже порога для превентивного заключения. Вы будете освобождены сегодня днём.
Рид выглядел искренне удивлённым.
– Вот так просто? Система решила, что я больше не опасен?
– Не совсем, – уточнил Мерсер. – Вы всё ещё считаетесь потенциальной угрозой, просто уровень риска снизился. Вы будете под наблюдением и должны будете соблюдать ряд ограничений.
– Понимаю, – Рид кивнул. – Какого рода ограничения?
– Вы не сможете покидать город, – объяснила Анна. – Ваш нейроинтерфейс будет настроен на усиленный мониторинг. Вам придётся ежедневно отчитываться о своих перемещениях и контактах. И я буду лично наблюдать за вами в течение следующих двух недель.
– Лично? – Рид приподнял бровь. – Это стандартная процедура?
– В вашем случае – да, – ответила Анна. – Учитывая необычные обстоятельства предсказания.
Рид внимательно посмотрел на неё, словно пытаясь прочесть что-то между строк.
– Что-то изменилось, детектив, – наконец сказал он. – Что-то заставило вас или систему усомниться в первоначальном предсказании. Что именно?
– Мы не можем обсуждать детали активного расследования, – вмешался Мерсер.
Рид кивнул, не отводя взгляда от Анны.
– Конечно. Но, полагаю, это как-то связано с проектом "Совесть", не так ли?
Анна замерла. Откуда профессор знал о проекте "Совесть"?
– С чего вы взяли? – осторожно спросила она.
– Просто предположение, основанное на некоторых исследованиях, которые я проводил до задержания, – Рид закрыл книгу. – Скажите, детектив Кэрролл, вы когда-нибудь задумывались о фундаментальном парадоксе предиктивного правосудия?
– Каком парадоксе? – спросила Анна, хотя внутренне она уже знала ответ.
– Если система способна предсказывать наши действия с высокой точностью, то либо наши действия предопределены, и свободы воли не существует, либо система манипулирует реальностью, чтобы её предсказания сбывались, – Рид слегка улыбнулся. – В обоих случаях вопрос моральной ответственности становится… проблематичным.
– Философский дискурс придётся отложить до вашего освобождения, профессор, – сказал Мерсер. – Сейчас нам нужно подготовить документы для вашего выхода.
– Конечно, детектив, – кивнул Рид. – Но, если позволите, ещё один вопрос для детектива Кэрролл.