Они поднялись по шаткой лестнице на центральную платформу, где их встретил местный сотрудник службы безопасности – коренастый мужчина с кибернетическим глазом, явным признаком военного прошлого.
– Детективы Кэрролл и Мерсер, Отдел предиктивной юстиции, – представилась Анна, показывая свой нейробейдж.
– Фрэнк Доусон, служба безопасности комплекса, – мужчина кивнул, не проявляя особого энтузиазма при виде сотрудников ОПЮ. – Что привело вас в наши края?
– Предсказание потенциального инцидента с применением насилия, – ответила Анна. – Нам нужно проверить всех жителей и посетителей комплекса.
Доусон поморщился.
– Снова эти ваши "предсказания". Знаете, сколько ложных тревог у нас было за последний год? Пятнадцать. И каждый раз вы приходите, перелопачиваете жизни людей, а потом исчезаете без извинений.
– Лучше пятнадцать ложных тревог, чем одна непредотвращённая трагедия, – парировал Мерсер.
– Как скажете, – Доусон пожал плечами. – Чем могу помочь?
– Список всех жителей и посетителей за последние 48 часов, – потребовала Анна. – И доступ к общим зонам комплекса.
– Подождите здесь, – Доусон направился к небольшой будке, служившей КПП.
Анна огляделась. Комплекс был удивительно оживлённым для этого времени суток. Люди сновали по переходам, нёсли сумки с продуктами, разговаривали. Многие были одеты в яркие, нестандартные одежды, явно выделяющиеся на фоне утилитарной моды центральных районов.
– Странное место, – заметил Мерсер, следуя за взглядом Анны. – Почти как коммуна.
– Многие из них – беженцы от технологии, – ответила Анна. – Люди, которые добровольно отказались от большей части современных удобств ради большей приватности.
– Что, между прочим, затрудняет нашу работу, – добавил Мерсер. – Половина из них, наверняка, использует экраны для нейромониторов.
Анна не ответила, но про себя отметила, что Мерсер прав. Экраны для нейромониторов были нелегальны, но широко распространены в таких общинах. Они не блокировали сканирование полностью, но создавали достаточно помех, чтобы сделать результаты ненадёжными.
Доусон вернулся с планшетом.
– Вот список. Сейчас в комплексе проживает 87 человек, включая детей. За последние 48 часов было 23 посетителя, большинство – родственники жителей или поставщики товаров.
Анна быстро просканировала список, передавая данные в свой нейроинтерфейс для анализа и сопоставления с базой данных ОПЮ.
– Есть совпадения с лицами, находящимися под наблюдением, – сообщила она Мерсеру через несколько секунд. – Трое. Все с пометкой "потенциальные связи с технологическим подпольем". Двое проживают здесь, один был посетителем вчера.
– Опасность? – уточнил Мерсер.
– Низкая. Наблюдение из-за связей, не из-за собственных действий, – Анна повернулась к Доусону. – Нам нужно проверить квартиры 17, 34 и информацию о посетителе по имени Алекс Вэй.
Доусон нахмурился.
– Для проверки квартир вам нужен ордер. Эти люди не совершали преступлений.
– Это превентивное расследование, мистер Доусон, – терпеливо объяснила Анна. – Система предсказала высокую вероятность инцидента в ближайшие 36-48 часов. Мы не обвиняем никого в преступлении, мы пытаемся предотвратить его.
– И всё равно вам нужен ордер, – упрямо повторил Доусон. – Таковы правила.
Анна вздохнула и активировала свой нейроинтерфейс, отправляя запрос на экстренный ордер. Через несколько секунд пришло подтверждение.
– Вот ваш ордер, – она перенаправила документ на планшет Доусона. – Теперь мы можем продолжить?
Доусон просмотрел документ и нехотя кивнул.
– Следуйте за мной. Но имейте в виду, что большинство жителей не обрадуются вашему визиту.
Он не преувеличивал. Когда они подошли к квартире №17, их встретила настороженная женщина лет тридцати, одетая в просторную одежду из натуральных тканей. При виде нейробейджей Анны и Мерсера её лицо исказилось в гримасе.
– Ордер? – потребовала она, не здороваясь.
Анна молча перенаправила документ на дисплей рядом с дверью. Женщина пробежала его глазами и отступила, пропуская их внутрь.
– Я Майя Лоусон, – представилась она. – Что именно вы ищете в моём доме, детективы?
– Мы расследуем предсказание о потенциальном насильственном инциденте в этом районе, – объяснила Анна. – Ваше имя всплыло из-за связей с определёнными лицами, интересующими Отдел предиктивной юстиции.
– Мои "связи", как вы их называете, – это мои друзья и коллеги, – сухо ответила Майя. – Люди, которые, как и я, верят в право на ментальную приватность.