Журавлёв непонимающе нахмурился.
— Эм-м… Да, видел по телевизору. К чему вы клоните, Ваша Светлость?
— Полагаю, вы знаете, что при отсутствии прямых наследников собственность кланового аристократа переходит к клану в течение месяца. В случае подтверждения смерти, конечно.
Мой собеседник заёрзал.
— Для меня этот бизнес вполне приемлем, — продолжил я. — Но вряд ли тот, кому он достанется в случае моей гибели, оценит его маржинальность. Боюсь, его немедленно продадут тому, кто захочет купить. Так что в партнёры вам может достаться, кто угодно.
— Я слышал, мафия охотно приобретает подобные бизнесы, — вставил Епифанов. — Если позволите заметить, Ваша Светлость.
— Хорошо, князь, — нехотя проговорил Журавлёв. — Тридцать восемь?
— Тридцать девять. И по рукам.
Мой визитёр расстроенно вздохнул. Явно он рассчитывал на более благоприятный для себя исход, когда ехал на встречу.
— Как вам угодно, Ваша Светлость, — проговорил он. — Когда мы можем заняться оформлением?
— У меня всё готово, — сказал поверенный, похлопав по портфелю, который держал на коленях.
Я вопросительно взглянул на Журавлёва. Тот усмехнулся.
— А вам палец в рот не клади, Ваша Светлость, — сказал он. — Ладно, давайте. Только мне нужно изучить бумаги.
— Не представляю, кому бы пришло совать мне в рот палец. А что касается документов, то, конечно, это ваше право.
Сделка была оформлена через сорок минут. Даже править ничего не пришлось. Мы поставили подписи, Епифанов заверил договор, и Журавлёв уехал. Не слишком довольный, но и не то, чтобы расстроенный. Бизнес-то он получил. И по вполне честной цене. Деньги должны были поступить на мой счёт в клановый банк в течение суток.
— Поздравляю, князь, — улыбнулся Епифанов, когда мы остались в кабинете вдвоём. — Вы даже урвали лишний миллион.
— Да, приятно. Но и вы поспособствовали, Пётр Дмитриевич.
— Благодарю. Кстати, раз уж я здесь, могу занять ещё несколько минут?
— Конечно. Говорите.
— Ко мне сегодня обратилась маркиза де Салиньяк с предложением приобрести вашу коллекцию окимоно. Я навёл справки и узнал, что она известная собирательница миниатюр. У неё несколько галерей по всему миру. Сейчас она в Петербурге и хотела бы встретиться, чтобы обсудить этот вопрос. Если вы не передумали, то можно было бы назначить ей рандеву. Думаю, она не станет мелочиться и купит всё целиком по высшей цене.
— Но вы говорили, что некоторые фигурки могут уйти с аукционов в разы дороже.
— Маркиза баснословно богата. И миниатюры — её страсть. Уверен, с ней удастся договориться. Но только если вам нужно получить деньги быстро.
Я задумался. С одной стороны, конечно, хотелось бы. Прибыль от выставки куда меньше, чем её стоимость. Та за одну охрану сколько платить нужно. С другой, едва ли маркиза так уж прямо готова расшвыриваться баблом.
— Вы оценили коллекцию? — спросил я. — Включая прогнозы на аукционные цены?
— Да, Ваша Светлость. К переговорам мы готовы.
— Что ж, почему бы не попробовать? Свяжитесь с маркизой и назначьте ей встречу, скажем, на послезавтра.
Когда отец определил меня, великого и прославленного воина, повелителя вод и истребителя тварей хаоса, в Нижний мир вести учёт мёртвых душ, я был оскорблён и возмущён. Даже хотел взбунтоваться. Но гордость не позволила. Многие тогда восприняли решение Первобога с удивлением. Некоторые даже посмеивались. Братец так и вовсе называл счетоводом. За что, кстати, и поплатился, в том числе, когда я стырил у него жену и небесные стада. А нечего потому что. Ну, и скучно было мне в Нижнем мире. Отсюда и те милые шалости, которые так раздражали моего папашу и некоторых других богов.
Тем не менее, постепенно я втянулся. Всё-таки, своё царство. Не у каждого такое есть. К тому же, оказалось, что люди охотно приносят дары и жертвы смерти. Энергия лилась в мой мир неиссякаемым потоком. И я становился всё сильнее. Быть может, отец просто испугался, что я восстану на него, оскоплю, как это водится у нас, богов, и займу его трон? Вот и нашёл повод меня изгнать. Пока ещё мог.
Не знаю. Но, так или иначе, бухгалтерские и управленческие навыки пригождались мне в этом мире. А значит, всё было не зря. Никто ведь не знает, какой узор плетут старухи, которые на самом деле не старухи. Может, даже они сами не знают.
Конечно, смешно сравнивать попытки остаться на плаву, разбираясь с теми крохами, что достались мне в наследство, с несметными сокровищами, которые теперь по монеткам отрыгивала Василиса. Но что есть, то есть. С тем и работаем.