Моя собеседница вздрогнула, как от удара. Похоже, я угадал больное место.
— Вы это о ком? — после паузы осторожно спросила она.
— Сами скажите. Но я ни за что не поверю, будто у вас имелся доступ к Красной ртути, и вы были настолько неосторожны, что плеснули её себе в лицо.
Евгения вскинула подбородок.
— Не думаю, Александр Григорьевич, что такие вещи должны становиться достоянием…
— Кого бы то ни было, кроме вашей семьи?
— Именно!
— Но я должен знать правду, чтобы продвинуться. Иначе толку от наших встреч не будет. Вы же это понимаете?
Девушка сникла. Плечи её опустились, спина расслабилась. Она удручённо покачала головой.
— Что ж, я рассчитываю на конфиденциальность, — проговорила она спустя несколько секунд.
— Само собой. Всё, что вы здесь скажете, останется между нами.
Я поймал пристальный взгляд Евгении.
— Хорошо, — кивнула она. — Вы правы. Конечно, у меня не было чёртовой ртути! Откуда? Это, — она показала на свою золотую маску, — сделал мой брат! Надеюсь, ад существует, и он сейчас горит в нём!
Ого! Так вот, оно что. Понятно…
— И вы злитесь на отца за то, что он его не наказал?
Евгения усмехнулась.
— Наказал. Но разве это что-то изменило? Нет! Да и какое наказание равноценно вот этому? — она снова ткнула себя в лицо. — Дело же не только в моей физиономии! Этот ублюдок изменил всё! Всю мою жизнь!
Я понимающе кивнул.
— Само собой. Но вы ведь злитесь не только на него.
— Не только! — с вызовом отозвалась девушка. — Отцу было почти наплевать! Может, он даже обрадовался, что не придётся расставаться с приданым. Не знаю. Я для него всегда была только ресурсом. И сейчас то же самое!
— Вы его ненавидите, — проговорил я утвердительно.
— Да! С тех самых пор! И что? Вы меня осуждаете?
— Я здесь вовсе не для этого, — сказал я мягко.
— Верно… Извините, Александр Григорьевич. Просто… вы вскрыли то, говорить о чём я сегодня не была готова.
— Лучше раньше, чем поздно. Но вернёмся к вашему отцу.
Моя собеседница кивнула.
— Да, о брате-то смысла нет, — она усмехнулась. — Должна сказать, я рада, что он сдох! Каждый раз, видя его, я хотела убить мерзавца!
— Понимаю. Но теперь у вас лишь отец. И он заставляет вас ликвидировать того, кто прикончил вашего брата. Как будто не видит, что вы торжествуете, думая о его смерти. Жестоко с его стороны. Ещё и наказывает вас за провал. Хотя должен был сам наказать сына, как следует.
На этот раз пауза, в течение которой Евгения Шмидт смотрела на меня сквозь прорези маски, была куда дольше.
— Откуда вы это знаете? — спросила она изменившимся тоном. — Мы об этом не говорили. Это я точно помню.
— Не говорили. Но, видите ли, я должен извиниться. Боюсь, мне пришлось ввести вас в заблуждение.
— Относительно чего? — подозрительно спросила девушка.
— Того, с кем вы сейчас разговариваете.
— В каком смысле?
— Я не ваш психотерапевт. У него сегодня вынужденный выходной. И да, консьерж был прав: у Александра Григорьевича перед вами был посетитель.
— Вы? — спустя секунды три сообразила девушка.
Я виновато развёл руками.
— Увы, внешность бывает обманчива.
Моя собеседница медленно откинулась на спинку стула.
— Ловко, — проговорила она, не сводя с меня глаз. Повезло ей, что ртуть не лишила её зрения. Хотя, возможно, это бионические импланты. Или чужие. Наверняка алхимаги умеют пересаживать органы. — Я не заметила разницы. Отличная работа.
— Не совсем моя.
— Вот как? — девушка усмехнулась. — Ну, передайте тому, кто её проделал, что он молодец. Теперь объясните цель таких ухищрений?
— Разумеется. Для этого я здесь. Но сначала позвольте представиться, — я отвесил короткий поклон, не сводя с девушки взгляда, чтобы уловить любое её движение. — Князь Мартынов.
Евгения вздрогнула. Словно машинально, потянулась к сумочке, но передумала.
— Вот как… — проговорила она. — Не ожидала. Удивили. Режим тишины включен, значит, звать на помощь бессмысленно. Отлично вы придумали. Что ж… полагаю, причина, по которой вы здесь, очевидна.
— Думаете, я собираюсь вам отомстить? За то, что наняли старика-химеролога, чтобы он натравил на меня своё чудище?
Девушка пожала плечами.
— А разве нет?
Я покачал головой.
— Не думаю, что вы должны за это отвечать, госпожа Шмидт. Вы ведь лишь выполняли приказ отца.
— Тогда зачем этот маскарад? — в тоне и во взгляде моей собеседницы появилась заинтересованность.
— У нас с вами общий враг.
— Мой отец? — удивлённо спросила Евгения.