— Фантазии, — фыркнула Смерть.
— Для нас — да. Только ведь и мы — фантазии для жителей этих вселенных. В нашем мире, где алхимик ведет разговоры со Смертью, законы магии работают довольно исправно.
Смерть настороженно взглянула на Мастера.
— Вы, стало быть, не продали свою душу?
— Ни в малейшей мере, — ответил Амер. — Invictus* [4].
Смерть долго вышагивала возле камина, погруженная в раздумья. Амер прикручивал своему скелетику последний палец ноги, когда череп над балахоном опять заговорил:
— Может, и так. Только эту историю я уже слышала — и не раз. И почти всегда она оказывалась ложью. Боюсь, тебе все же придется пойти со мной.
Амер грустно улыбнулся.
— Возможно, мне не стоило быть столь гостеприимным, — промолвил он. — Тогда, вероятно, ты даровала бы мне благо сомнения. — Мастер захлестнул проволочную петлю вокруг ноги скелетика и положил его на стол.
— Вероятно, — отозвалась Смерть, — хотя возможность подкупа не беспокоит меня: я не беру взяток. Однако ты уже закончил свою игрушку. Время пришло.
— Еще не совсем, — сказал Амер, обвивая другой конец проволоки вокруг ножки стола. Вытащив из кармана халата пузырек, он высыпал порошок на свою модель.
— Милайохгим-слох-яхгим, — произнес он.
— Что?
— Милайохгим-слох-яхгим, — любезно повторил Амер.
— Это еще что такое?
— Ну, с практической точки зрения, это означает, что ты не сможешь сдвинуться с места.
— А еще говорил, что не колдун! — сказала Смерть. — И выпивку делаешь из воздуха.
— Ничуть. — Алхимик прищелкнул пальцами, и штоф абсента появился на столе. — Я ее перемещаю в пространстве. Есть в Бостоне торговец спиртным, который все время обнаруживает пропажу бутылок среди своих запасов.
— Воришка! — обвинила Смерть.
— Вовсе нет: всякий раз, когда пропадает бутылка, торговец находит золото. Я всякий раз кладу на стол самородок, прежде чем переместить бутылку. Масса бутылки должна быть замещена равной массой, — объяснил Амер. — Положим, я мог бы положить и булыжник, однако это нечестно. Полагаю, торговец остается доволен.
— Я думаю! А где же ты достаешь золото?
— Обычный ивовый прутик помогает отыскивать золотую жилу.
— И ты рассчитываешь, что я поверю, будто твоя сила не имеет ничего общего со сверхъестественным?
— Сейчас я тебя ни в чем не смогу убедить, — парировал Амер. — Ты слишком много выпила.
— Всего-то пару бокалов, — возмутилась гостья.
— Охо-хо! — заплетающимся языком произнесла огневушка-эфемерка. — Уж я-то счет веду! Свой пятый бокал шартреза вы опрокинули час назад, — радостно, хоть и невнятно, сообщила Уиллоу. — С тех пор вы выдули шесть стаканов шартреза, четыре коньяка и четыре абсента.
— Уиллоу, — сообщила Смерть, — ты прозевала свое призвание. Из тебя вышла бы превосходная Совесть.
— И что самое главное, — заметил алхимик, — у тебя будто вовсе ни в одном глазу.
— Я бы так не сказала, — заметила гостья. — Ну ладно, Мастер Амер, нацеди-ка мне еще абсента, а не то, пожалуй, мы начнем философствовать.
— Силы небесные! Только не это! — Амер торопливо наполнил бокал. Гостья отхлебнула и, удовлетворенно вздохнув, откинулась в кресле.
— А знаешь, Мастер Амер, — сказала она, — ты мне нравишься.
— Премного благодарен, — сказал Амер. Смерть глянула на него пристально.
— Колдун! — выпалила она, изобразив великую суровость. — Много заклинаний наговорил ты по моему адресу?
— Ничего подобного, — возразил Амер. — Просто дело в том, что абсент размягчает сердце, оно становится нежнее.
— Я не забуду об этом, — сказала Смерть, — если ты снова наполнишь бокал. Только на сей раз — полынной.
— Попробуй ее с можжевеловым джином. — Амер отмерил в бокал тройную порцию.
— А ведь тебя выпивка, похоже, не берет, — заметила Смерть.
— Массер вып'л тока две масюсенькие рюмки бр'нди, — пролепетала Уиллоу.
— Ничего, я свое наверстаю, — заметил Амер и добавил в джин немного полынной. Смерть попробовала коктейль.
— Неплохо... Даже, прямо скажем, весьма хорошо. Это ваше изобретение, Мастер Амер?
— Да, мое, — сказал Амер, очень польщенный.
— Как вы называете этот напиток?
— Я назвал его в честь святого — в этот день я впервые попробовал коктейль.
— И то был...
— День Святого Мартина.
— Напиток, кажется, и впрямь превосходный, — донесся чей-то сальный, но режущий слух голос. — Можно и мне немного?
— А как же, разумеется, — сказал Амер. Он налил полынной в бокал, прежде чем удосужился поинтересоваться, откуда взялся голос.
Обернувшись, Амер увидел чудовищно толстого человека в громадной черной накидке и конусообразной с плоским верхом широкополой шляпе, на которой красовалась давно не чищенная пряжка. Лицо гостя настолько обвисло, что вкупе с мрачным выражением делало его похожим на бульдожью морду. Губы его кривились в дикой ухмылке.
— Амер, — произнес еще один голос, на сей раз женский, — позволь представить тебе Мастера Моггарда, Верховного Колдуна Новой Англии и Вице-Председателя Вселенского Братства Адептов Темных Сил.
Амер обернулся и увидел стоявшую в дверях Самону.
— Кто это там? — спросила Смерть, поскольку сидела лицом к огню в кресле с высокой спинкой и не видела стоявших за спиной Самону и колдуна.
— Самона и один... э-э... приятель, — сказал Амер. — Они, кажется, уже... — Тут он замолк на полуслове: на дне пустых глазниц черепа он различил провалы огня.
— Мастер Моггард, — представила Самона, — это Амер, тот человек, о котором я вам говорила.
Моггард вперевалочку двинулся вперед, вытянув корявую, волосатую лапищу.
— Весьма рад, — прокаркал он.
— Не могу сказать, что взаимно, — пробормотал Амер, поднимаясь, чтобы пожать словно кислотой потравленную конечность.
Моггард, переваливаясь с боку на бок, двигался вдоль стен дома, осматривая колбы и реторты, книги, исследуя порошки. Он обернулся в тот момент, когда Амер подавал Самоне бокал.
— Превосходно, превосходно, — сказал колдун, направившись к ним. — У вас отличнейшая лаборатория, Мастер Амер.
— Благодарю вас, — произнес Амер, с легким поклоном принимая похвалу. Он по-прежнему держался настороже.
— Вы ведь, насколько мне помнится, не член Братства?
— Нет.
— То есть знания свои вы накопили без помощи какого-либо другого... э-э... советчика?
— Разумеется.
— Понятно. Этого я и опасался, — выговорил Моггард. — Уверен, Мастер Амер, вы способны оценить, в каком неприятном, затруднительном положении мы оказались. Мы не можем позволить человеку практиковать здесь без... Словом, без одобрения нашего руководителя.