— Десять шагов. Не больше, — пробормотала я, вспоминая наставление, и поспешила вернуться на исходную, пока Вольный не заметил, что я отошла.
Отвернулась и уставилась на грязную стену, желая, чтобы мучения васоверга быстрее закончились. Я не жалела его, скорее — себя. Мне приходилось слышать его тяжелое дыхание, шепот, шуршание одежды. Мое сердце колотилось, а руки дрожали, будто я причастна к убийству. С горечью усмехнулась, понимая, что так оно и есть. Я не свидетельница, а соучастница.
— Пойдем, — вытирая кинжал, позвал Кейел. — Мне удалось узнать, где найти ушастую воровку.
— Ее мы тоже убьем? — прохрипела я.
Кейел прекратил вычищать оружие, нахмурился. От его пристального взгляда дыхание сбилось. Он быстро приблизился ко мне, остановился напротив и, надавив окровавленными пальцами на подбородок, заставил посмотреть в глаза. А затем вынес приговор. Заклеймил:
— Мы? — вскинул брови, усмехнулся. — Ты. Ты убила его, Асфи. Своим отказом, ты вынесла ему смертный приговор. Он был хорошим информатором и довольно неплохим парнем даже для васоверга. Я никогда не убил бы его, но ты решила за всех нас.
Глава 15. Расплата за интерес
Из города мы ушли сразу же, но до самой ночи мыслями я оставалась в том вонючем переулке. Вновь и вновь примеряла на себя образ палача и все больше убеждалась, что тошнило меня уже от самой себя. Не от Асфирель, которая стремилась привыкнуть к Фадрагосу, приспособиться и принять его таким, какой он есть. От Ани — воспитанной в совершенно других условиях, по иным правилам. Здесь девушка с Земли проявляла слабость брезгливостью, мечтательностью и верой, что даже под коркой равнодушия и тьмы скрывается прекрасный принц. Но все не так. Сказки остались дома, но я усердно тащила их грузом за собой.
До поздней ночи мы углублялись как можно дальше в лес. Я не спрашивала у Кейела, мне вообще не хотелось говорить, но он сам обмолвился, что не желает убивать тех, кто бросится по нашему следу. Отныне в Васгор для нас путь закрыт на долгое время, потому что обитающие там не побоятся выступить даже против Вольного. Им плевать на многих духов и на угрозу для всего Фадрагоса. Поесть я так и не смогла, поэтому сразу отвернулась от костра и свернулась калачиком. Засыпала под одинокое уханье филина.
А сейчас оглядывалась и пыталась рассмотреть лица толпящихся вокруг существ, но не могла: ближние скрывались за пестрой раскраской, а дальние просто расплывались из-за пелены застывших в глазах слез. Я знала, чего от меня ждут, но медлила, осознавая, что если выполню их пожелание — случится что-то невообразимо страшное, неотвратимое. Оно раздавит меня, лишит бесценного, оставит дыру, которую уже ничто и никогда не залатает. Не заполнит. Не заменит. Сердце ныло, сжималось словно до крохотной горошины, покрывалось болезненными трещинами, которые расходились при каждом вдохе и сходились при выдохе. Тяжелыми ударами под грудью горечь неизбежной утраты разбивала меня. Я — убийца.
По коже скользнул холодный ветерок, ущипнул морозом, заставил съежиться и опустить голову. Волосы совсем немного скрывали наготу, но я не стеснялась. Смущение вытеснила печаль, отчаяние и неуверенность. Ступни давно окоченели до ломоты костей. Теперь от ледяного пола, на котором я стояла, казалось, исходил не холод, а жар. Он подогревал мою решимость, но не он раскалил ее…
Вольный…
Его я узнала сразу. Он стоял недалеко от алтаря и смотрел на меня с ненавистью, с отвращением. Убийца.
Шаги дались с трудом, как и дыхание, будто я шла в воде. Но я справилась. Резные узоры на ледяной глыбе блестели серебром, два маленьких дракона — красный и синий — застыли в ожидании над нашими головами.
— Почему тебе стыдно, Аня? — спросил с насмешкой Кейел. Я уловила в его голосе нотки раздражения и надежды.
«Хватит плакать, Асфи! — первое, что я услышала, пробуждаясь. — Всю ночь ревешь, бормочешь о том, что ты не Асфирель. Тебя можно отправить в замок Плачущих дев. Уверен, что ты в первую же ночь их всех распугаешь. Никакой Вольный там не справится лучше.» …
В эту ночь Кейел решил, что я замерзла, поэтому перебрался ко мне и обнял. Я же, по его словам, вцепилась в него мертвой хваткой и уже не отпустила до самой зари. А потом он просто не вынес моей очередной ночной истерики и растолкал меня. Зато в раннем пробуждении я отыскала свое преимущество.
Уже к обеду мы добрались до большого торгового города, где Кейел выбрал таверну попроще. Но и она оказалась гораздо лучше той, что впечатлила меня в Васгоре. Мы перекусили вполне сносной едой и просто молча пили травяной чай, когда к Вольному со спины подошла симпатичная темноволосая девушка. Осторожно прикоснулась к его плечу, он обернулся, их взгляды пересеклись — она улыбнулась и с затаенным восторгом произнесла: