Но как же алхимический миф оказался ассимилированным новой литературой, ставши фактом новоевропейского художественного сознания?
ШЕКСПИР (XVI в.). «Жизнь Тимона Афинского». Но прежде обратимся к Марксу, чутко прочитавшему эту шекспировскую драму, включившую в рассмотрение не столько, конечно, алхимию, сколько золото — универсальный трансформатор человеческих отношений. Процитирую вслед за Марксом несколько мест о золоте:
...Тут золота довольно для того,
Чтоб сделать все чернейшее — белейшим,
Все гнусное — прекрасным, всякий грех —
Правдивостью, все низкое — высоким...99
И далее из фрагмента «Власть денег в буржуазном обществе»:
...Да, этот плут сверкающий начнет И связывать, и расторгать обеты,
Благословлять проклятое, людей Ниц повергать пред застарелой язвой,
Разбойников почетом окружать,
Отличьями, коленопреклоненьем,
Сажая их высоко на скамьи Сенаторов; вдове, давно отжившей,
Даст женихов...
...О милый мой цареубийца! Ты,
Орудие любезное раздора
Отцов с детьми; ты, осквернитель светлый
Чистейших лож супружеских...
Чей яркий блеск с колен Дианы гонит
...ты, видимый нам бог,
Сближающий несродные предметы...100
Золото-деньги есть предмет в наивысшем смысле. Золото — видимое богатство, осуществляющее всеобщее смешение и извращение, «братание невозможностей». Оно, по Марксу, — «отчужденная мощь человечества»15. Оно же — «всеобщее извращение индивидуальностей»2в.
Золото претендует на роль самостоятельной сущности, осуществляя мир навыворот, всеобщее смешение и всеобщую подмену, не предполагая человека как человека. Таким образом, золото в качестве денег превращает индивидуальные сущности в их противоположности, творя воображаемое бытие, осуществляя, стало быть, непреодолимый разрыв между бытием и мышлением. Между тем можно было бы принять — и это было бы как будто правильно — золотого тельца Шекспира за всемогущее золото алхимиков, полученное с помощью философского камня, великого трансмутатора всесильных адептов. Он — средство, он же — и цель; равно как и все результаты — и средство, и цель тоже. Здесь же — только средство для вывернутых наизнанку результатов, отчужденных от человека и потому, с точки зрения высоконравственного алхимика, ложных, бездуховных, забывших о своем некогда духовном средневековом прошлом; золото для черных целей; черное средство для черной цели. И потому — уже не философский камень алхимиков, а золотой телец, «желтый дьявол», голый чистоган. Точно схваченная алхимическая мифологема пресуществления = оборотничество, вырванная из исторического контекста, сама трансмутируется в иную мифологему — золото-деньги капиталистического мира стяжаний, «братания невозможностей» в мире мнимых ценностей, корысти и чистогана, населенном отчужденными людьми, когда «все чернейшее становится белейшим». И тогда Шекспи-рово золото — в отличие от алхимического — ив самом деле «не предполагает человека как человека».
Маркс не ограничивается только Шекспировым образом почти капиталистического золота. «Фауст» Гёте (XVIII в.):
...Когда куплю я шесть коней лихих,
То все их силы — не мои ли?
Я мчусь, как будто б ног таких Две дюжины даны мне были!101
Это слова Мефистофеля. Золотой идол, «кумир — телец златой», металл, за который «гибнут люди», осуществляет по видимости алхимическую трансмутацию немощного двуногого существа в мощного скакуна. Вместе с тем это квазитрансмутация, ибо немощь так и остается немощью. Это превращение — мнимое; мнимоалхимическое. Это тонко отмечает Маркс: «...разве мои деньги не превращают всякую мою немощь в ее прямую противоположность?» И далее: деньги «являются средством разъединения», они же — и «связующее средство... они... химическая сила общества»102. Опять-таки золото в новые времена — мнимый преобразователь одного в другое. Раннекапиталистические социальные значимости не есть общественные отношения европейского средневековья, ибо эти последние вырваны из контекста производственных отношений собственной эпохи. Золото как материальный символ новой формации противостоит новой духовности обманных общественных отношений в мире мнимых капиталистических ценностей. Собственно христианские ценности отринуты. Они обветшали, поблекли. Стало быть, алхимическое золото, материальный объект средневековых адептов, служит иным, неалхимическим, целям. Но, служа иным целям, это новое золото и как средство выглядит иным. Оно осуществляет мнимую трансмутацию. Что же до алхимических целительных эликсиров, бескорыстнейших чаяний
100
Цит. по: Маркс К, Энгельс Ф. Из ранних произведений. М., 1956, с. 617. В примечании к этому месту читаем: «В цитируемом у Маркса немецком переводе Шлегеля и Тика (следует немецкий текст. — В. Р.): «...ты, видимое божество, осуществляющее братание невозможностей».