В Re metallica de argento, Кнорр фор Розенрот ссылается на труды рабби Мордехая из третьей части Esh Mezaref (I, с. 483-85). Б. Сулер считает, что речь идёт о Мордехае, сыне Леона Модены, который превращал свинец в серебро и погиб в результате своих алхимических экспериментов. Если предположение о том, что сын Модены оставил алхимические сочинения, соответствует истине, наш текст следует датировать 1620-1660 годами; в таком случае Кнорр фон Розенрот получил его вскоре после написания. Однако, более ничего не говорит в пользу такой поздней датировки. Мы можем с уверенностью сказать только то, что автор пользовался кремонским изданием «Зоара» (1560), так как в тексте есть ссылка на пагинацию этого издания[143]. Его тронуло содержащееся в конце «Зоара» рассуждение, касающееся долга истинного врача разыскивать «тайные книги» с секретами излечения страждущих средствами алхимии. Только историк алхимии сумеет определить, позволит ли анализ описанных в сочинении химических процессов более точно датировать текст. В других сочинениях они мне не попадались; во всяком случае, это типичное смешение научной и мистической алхимии. В плане терминологии, ивритский текст цитаты, имеющий скорее всего итальянское происхождение, был бы весьма любопытен; однако мне не удалось полностью его реконструировать. В самом конце Мордехай добавляет следующее: «Должно сравнить это с сочинениями арабского философа, который подробно пишет о мышьяке». И впрямь, мышьяк играет важную роль в описываемом процессе. «Арабский философ» относится не к Джабиру ибн Хайану (в латинском варианте Геберу), но скорее к Ибн Сине (лат. Авиценна). Приписываемый ему и довольно сложный текст De anima in arte alchymiæ подробно рассматривает «четырёх духов», одним из которых является мышьяк[144]. Возможно, р. Мордехаю был известен латинский перевод этой книги. Латинским же он владел, как показывают его рассуждения о латинском названии планеты Юпитер (ивр. Tsedeq); оно было запрещено к произнесению, поскольку коренилось в языческом культе. Символика его замечаний о железе объединяет каббалу и алхимию:
Сей металл являет собой срединную линию, что простирается от одного конца до другого [в каббале так определяется сфира Тиферет]. Он тот муж и жених, без коего не понесёт во чреве дева. Он то «солнце мудрецов», без коего луна останется в вечной тьме. Познавший лучи его трудится при свете дня; другие бредут наощупь в ночи[145].
Значение алхимического представления свинца и серы остаётся для меня тёмным[146]. В других местах автор предполагает, что символика зелёного, красного и чёрного льва читателю известна[147]. Я не в состоянии определить время написания текста, за исключением того соображения, что упомянутый в нём р. Мордехай является сыном Леона Модены. Как я уже показал, текст не мог быть написан ранее 1560 г. Автор знаком с идеей прохождения четырёх миров, которая присутствует в поздней каббале; вместе с тем, он не упоминает о каких-либо конкретных идеях лурианской каббалы, с начала XVII в. распространявшейся по Италии. Безудержное использование гематрии, даже в самых крайних формах, указывает на более позднюю дату; обращённое к ученику изложение (что относительно редко встречается у поздних каббалистов) предполагает дату более раннюю. Важно также рассмотреть третью, астрологическую часть книги. Источник Кнорра фон Розенрота снабжает каждый металл camea (амулетом) в виде магического квадрата с числами, относящимися к соответствующей планете[148]. Это согласуется с классическими астрологическими таблицами; однако, приведённые квадраты по большей части отличаются от тех, что использовались в более ранней астрологической магии Средних веков, как можно видеть в ивритском манускрипте (Munich 214, л. 145-46). Ниже (с. 57) я организовал таблицу этих соответствий согласно традиционной планетарной схеме, а не каббалистической системе сфирот.
146