Цирковой воздушный шар «привязной» — к его гондоле привязаны веревки, и он не поднимется выше пятнадцати метров над землей. Из разговоров вокруг меня я узнаю, что к гондоле подвешена трапеция, на которой артисты будут исполнять смертельные номера, чтобы завлечь публику на основное, еще более интересное представление в самом цирке.
Сегодня выступают «Летающие Ломбардос», брат и сестра из Италии. Зазывала в красном гофрированном сюртуке, в соответствующем ему по цвету цилиндре и с черной бородой, стоя на платформе рядом с шаром, расхваливает мастерство и смелость молодых воздушных акробатов.
Над городом висят темные облака, нагнетая и без того напряженную атмосферу. Жюлю понравилось бы зрелище. Герои большинства его книг — воздухоплаватели, мужественные люди, преодолевшие на воздушных шарах силу земного притяжения и летающие как птицы.
Бесстрашный цирковой дуэт выходит на платформу-сцену, и зрители встречают их бурной овацией. Они, конечно, красивая пара, примерно моего возраста, рыжеволосые, загорелые с бледно-зелеными глазами. Мне кажется, они не просто брат и сестра, а двойняшки. Брат мог бы вполне сойти за сестру, будь у него длинные волосы и повыше грудь.
Когда шар взмывает вверх, артисты кланяются публике и прыгают с платформы на веревочные лестницы, подвешенные под корзиной. У этих молодых смельчаков стальные нервы. Раскачиваясь на лестницах, они перепрыгивают с одной на другую. Молодой человек, повиснув вниз головой на лестнице, ловит сестру на лету, когда она, как обезьяна, прыгает со своей лестницы. Мы замираем в ужасе, когда она выскальзывает из его рук, и вздыхаем с облегчением, после того как она хватается за нижнюю перекладину лестницы. Что и говорить, номер исполнен превосходно.
В толпе я замечаю доктора Дюбуа. Его лицо горит от волнения, но причина волнения, как кажется, не в том, что он потрясен опасным трюком. Он явно по уши влюблен в циркачку.
После окончания воздушного представления наш добрый доктор идет по бульвару Клиши, а я следую за ним на безопасном расстоянии.
Наступает вечер, и люди идут с работы: кто прямиком домой, а кто в расположенные на бульваре кафе, чтобы пропустить стаканчик вина. Доктор Дюбуа предпочитает последнее и входит в кафе «Дохлая крыса». Я сажусь на скамейку поблизости, не представляя, что делать дальше.
Вход находится под охраной полнотелой женщины, восседающей на высоком стуле позади стойки бара. Ей за пятьдесят, и тучные формы туго затянуты ремнями и корсетами. Кажется, что она знает каждого входящего, в том числе и доктора. Мне нужно найти способ пройти мимо нее, но так, чтобы меня не заметил доктор Дюбуа. Я слышу, как кто-то называет ее Лаура, и становлюсь в очередь за женщиной, которая, как и другие, хочет войти непосредственно в зал. Каждая входящая женщина наклоняется над тарелками на стойке и целует Лауру в губы с нежной фамильярностью.[33]
В какую историю я угодила? Чтобы войти, я должна поцеловать эту женщину в губы! Ни за что на свете! Мои сетования на судьбу прерывает стоящая передо мной молодая женщина. Повернувшись ко мне, она спрашивает:
— Как тебе эти старые клячи?
У нее простецкий вид — больше, чем на продавщицу, не тянет.
Улыбнувшись, я бормочу что-то невнятное. Меня больше волнует, как избежать поцелуев с женщиной.
Кивнув на зал, она продолжает:
— Я пришла поесть и подзаработать несколько франков. Я не из тех, кого можно уговорить, ты понимаешь, о чем я, но эти старые клуши любят пофлиртовать с молоденькими. Все-таки это лучше, чем дергать черта за хвост.
Дергать черта за хвост — значит «кое-как перебиваться».
— Часто сюда приходишь? — спрашивает она.
— Я здесь первый раз.
— Ну что ж, я тебе кое-что покажу.
— Спасибо. Меня зовут Нелли.
— Розина.
Розина целует привратницу Лауру, а я ограничиваюсь кивком и прохожу мимо. Лаура не возражает. Девушка, стоящая за мной, охотно целует ее.
Я замечаю доктора Дюбуа — он подходит к столику, за которым уже сидят двое. Один из них встает, чтобы поприветствовать доктора, — это верзила, поджидавший меня у моего дома, и за кем я шла от больницы. Здоровяк целует доктора Дюбуа в губы! Долгим настоящим поцелуем. Бог мой, они содомиты!
Я не читала труд Крафт-Эбинга, упоминавшийся Жюлем, но слышала разговоры о нем, и я не девочка. Я знаю, что между мужчинами бывает связь — то, что медики называют «сексуальным извращением», а в исследовании немецкого ученого для этого используется новый термин — «гомосексуализм». Законами почти везде запрещаются такие сношения. Во многих странах они караются смертной казнью. Но это богемный Монмартр, где все можно.
33
По случайному совпадению это описание кафе «Дохлая крыса» почти такое же, как у Эмиля Золя в его романе о парижской театральной жизни «Нана», вышедшем в свет в 1880 г. В книге, по-видимому, дается описание того самого кафе, только оно названо «У Лауры». Мы не знаем, чем заканчивается аналогичный эпизод в дневниках Нелли. Вероятно, они оба посещали кафе, когда там была Лаура. —