— У него бумага очень хорошая и недорогая. Я заместителю директора несколько раз говорила, а он сравнил цены у разных поставщиков и приказал терпеть.
— Понятно, — кивнул Леонид Петрович, — значит, этот Макар Алоизиевич ушел в шестнадцать двадцать…
— Нет, Алоизий не ушел! — возразила Людочка. — Просто к нам пришел один человек, тоже из бывших…
— Из бывших? — заинтересованно переспросил Леонид. — Это из каких таких бывших?
— Ну из бывших начальников… которые любят вспоминать, какие они раньше были крутые. При советской власти. Ну и они с Алоизием Макаровичем друг друга узнали. И пока тот человек дожидался шефа, они разговаривали о своих прошлых великих временах. А я смогла заняться делом…
Людочка взглянула на незаконченный маникюр и печально вздохнула.
— Понятно! — Леонид Петрович переглянулся со своей помощницей. Та кивнула и что-то приписала в блокноте.
— Потом, примерно в половине четвертого или чуть раньше, шеф освободился и хотел принять того клиента, который разговаривал с Алоизием, но в это время пришла Сандальская…
— Это еще кто такая?
— О! — Людочка выразительно подняла глаза к потолку. — Инна Власьевна Сандальская — большой человек из районной администрации. Когда она приходит, шеф запирается с ней в кабинете, никого не принимает и не отвечает на телефонные звонки. Так что тому человеку пришлось еще подождать. Но он не очень-то и расстроился, потому что разговорился с Алоизием…
— Так… и долго у шефа пробыла эта Босоножкина?
— Не Босоножкина, а Сандальская! — поправила Людочка Леонида. — Как обычно, минут пятнадцать. Потом шеф вышел, проводил ее до двери и наконец принял того, кто ждал.
— А Алоизий?
— А Алоизий посмотрел на часы, ахнул и сказал, что его уже давно в другой фирме дожидаются. Подхватил свои сумки и убежал… даже дверь за собой не закрыл…
— А тот, второй бывший начальник, с которым беседовал Алоизий, долго пробыл у вашего шефа?
— Совсем недолго, минут пять, только конверт ему передал, такой большой, желтый, когда уходил, я этот конверт у шефа на столе видела. Даже непонятно, чего он так долго ждал, оставил бы мне. Но шеф сказал, что это письмо регистрировать не надо, и крикнул в кабинет Сергея Николаевича.
— А Сергей Николаевич все это время что делал? — оживился Леонид Петрович.
— А он у себя был, по телефону разговаривал и что-то чертил или с бумагами разбирался.
Леня подумал, что хоть один человек в фирме занимался своим непосредственным делом.
— А дальше что было?
— А дальше, уже около четырех, они кабинет закрыли и уехали на презентацию проекта «Квартал „Карелия“».
«Все сходится, — подумал Маркиз, — именно туда направил Окунь Анатолия. Значит, пошли они туда вместе с Евсюковым, однако ни один там не был. Окунь прикрылся Анатолием, а его компаньон просто слинял, потому что в пять у него была назначена встреча с любовницей. Интересно где? И почему они разобрались так быстро, если без пяти шесть она уже была в музее писателя Панаева? Ехать тут, конечно, недалеко, однако вечер, пробки…»
— А потом что было? Вы когда ушли?
— А я почти сразу же, меня Василий Романович отпустил, мне надо было эпиляцию делать, так что я офис закрыла и сразу за ними…
Маркиз внимательно слушал секретаршу, но в то же время невольно наблюдал за черепахой.
Та вела себя чрезвычайно странно: своим костистым носом, похожим на птичий клюв, она старательно разрывала песок на дне террариума, как будто там, под этим песком, было спрятано что-то очень важное. Наконец она дорылась почти до самого дна, подняла голову, склонив ее набок, и с огромным интересом принялась что-то разглядывать. Маркиз сделал шаг в сторону террариума и посмотрел в том же направлении.
В песке тускло блестел какой-то маленький круглый предмет размером с двухрублевую монету.
Маркиз подошел к террариуму вплотную, сдвинул крышку и запустил руку внутрь.
— Что вы делаете? — удивленно осведомилась Людочка. — Эта черепаха… она очень агрессивная! Она может вас укусить! Она, между прочим, очень больно кусается! Как-то раз я ее решила угостить листиком салата и не успела вовремя отдернуть руку, так она меня так прихватила — неделю потом на руке оставался след! — И Людочка гордо продемонстрировала укушенный палец. В настоящее время он ничем не отличался от всех остальных, разве что был украшен колечком с маленьким бриллиантиком.
Черепаха не проявила агрессивности. Она была очень удивлена внезапным вторжением на свою территорию и в первый момент попятилась и даже испуганно втянула голову под панцирь. Но уже в следующую секунду опомнилась, преодолела свой испуг и растерянность и снова выдвинула голову на длинной морщинистой шее, намереваясь немедленно изгнать наглеца прочь из своего жилища. Но Маркиз успел воспользоваться ее замешательством и нашарить в песке тот самый маленький блестящий предмет, который откопала черепаха.
Он выдернул руку с находкой из террариума и задвинул крышку. Черепаха щелкнула пастью в том самом месте, где только что была его рука, и на ее старческом личике появилось жалобное и разочарованное выражение: мало того что у нее отобрали такую интересную находку, так даже укусить похитителя не удалось!
Леня же разжал руку и посмотрел на тот круглый предмет, который лежал на его ладони.
Это была пуговица.
Не какая-нибудь простецкая деревянная или пластмассовая пуговица, которые дюжинами попадаются на каждом шагу. Нет, это была очень необычная пуговица — бронзовая, тускло отсвечивающая, похожая на старинную монету, с отчеканенной на ней головой грозно оскалившегося леопарда.
Точно такие же пуговицы красовались на леопардовой шубке покойной Маргариты Михайловны Окунь, которую ее домработница сдавала в химчистку. Маркиз отлично разглядел эти пуговицы. И помнил, как приемщица сказала, что одной пуговицы не хватает.
Так вот где она, эта пуговица…
Маркиз сунул свою находку в карман.
Если пуговица оказалась в террариуме у черепахи, что это значит? Это значит, что Маргарита Михайловна побывала в офисе своего мужа. Причем побывала в последний день своей жизни, в тот самый день, о котором Маркиз расспрашивал Людочку.
Потому что, если бы она потеряла пуговицу раньше, аккуратная и исполнительная Александра непременно пришила бы на место потерянной запасную пуговицу. В крайнем случае заменила бы весь комплект. Не такая женщина была Маргарита Михайловна, чтобы ходить в шубе с оторванными пуговицами.
— Скажите, Люда, — Маркиз снова повернулся к словоохотливой секретарше, — а Маргарита, жена Василия Романовича, часто заходила к вам в офис?
— Ну не то чтобы часто, но иногда появлялась, — охотно сообщила Людочка. — Я уже знала: как только она появится, немедленно нужно для нее заваривать специальный чай.
— Какой? — переспросил Маркиз.
— Китайский зеленый чай, называется «Жемчуг дракона». Очень дорогой. Я специально для нее держала баночку. Больше никому его не заваривала. Да вообще-то больше никто и не просил — знаете, такой чай на любителя…
— А в тот день… в день своей смерти Маргарита Михайловна у вас не появлялась?
— В тот день — нет, — уверенно ответила секретарша.
— Почему вы так в этом уверены? Может быть, она заходила, пока вы уходили на обед?
— На обед? — Секретарша горестно вздохнула. — Да никуда я не выходила! Перекусила на рабочем месте… хорошо, из дома захватила баночку овощного салата, а то бы совсем от голода умерла! У нас и всегда довольно строго, лишний раз не выйдешь из офиса, но в тот день шеф меня специально предупредил, чтобы никуда не отлучалась, раз мне раньше уйти надо. Так что Маргарита в тот день в офис не приходила!
«А вот в этом ты, милая девушка, ошибаешься! — подумал Маркиз, ощупывая пуговицу в своем кармане. — Жена твоего шефа приходила в офис, только уже после ухода персонала. Но вот вопрос: как она сюда попала? Да элементарно, как говорил Шерлок Холмс. Ей открыл двери Евсюков Сергей Николаевич! Именно с ним она здесь и встречалась! А вот с какой целью… Это мы должны выяснить!»