– Да… дело в том, что там не совсем традиционный секс…
– Не стесняйтесь, здесь все свои, – подбодрил Рудова Решетников.
Тот достал смартфон, включил запись и повернул к стеклу. Через несколько секунд Решетников сказал:
– Понял, спасибо. Нормальный БДСМ – опять же по нынешним временам ничего крамольного.
Вид этого без пяти минут депутата, прикованного к кровати и с шариком во рту, немного развеселил Решетникова.
– Понимаешь, – заговорил, справившись со смущением Рудов, – я хочу во власть идти, депутатом стать хочу, а с такой… биографией не получится.
– Ситуация не безнадежная.
– Когда сможешь помочь? У меня пиары готовы, эти уроды обещают в Сеть его сразу выложить, если я не сниму свою кандидатуру.
– Пару дней надо, чтобы придумать стратегию. Ну даже дня хватит.
– Ну ты давай, давай. Времени в обрез, выборы на носу, уже даже на переносице.
– Вы мне видео дайте.
– Зачем?
– Мне надо точно знать, что вы там делаете и с кем.
– Ну я же тебе рассказал в общих чертах.
– Вы должны мне доверять, иначе ничего не получится.
– Но дальше никуда не пойдет?
– Разумеется. Я лично буду заниматься вашим делом. Это честь для меня.
– Добро. Флешка у меня с собой, – ответил Рудов, не заметив иронии.
– Секретарше оставьте.
– А тебя нельзя увидеть? Ну мне бы тебе в глаза посмотреть.
– Незачем. Поверьте, я понимаю, с кем имею дело и что будет со мной, если что-то пойдет не так. Все будет хорошо.
Рудов попрощался и вышел.
Раздался телефонный звонок. Решетников внутренне напрягся и ответил:
– Да, моя любимая верная жена.
– Привет. Петь, мне проект предложили. – Голос Ольги звучал на удивление спокойно. – Мне на два дня нужно будет уехать.
В кабинет вошла Даша и прошептала:
– К вам жена.
– Запускай, – ответил Решетников, удивившись.
Он с тревогой ждал, когда Ольга появится в переговорной, то, зачем она могла прийти, пугало его.
– Здравствуйте, я думал, вас больше не увижу.
Решетников дал себе слово, что в этот раз не станет срываться.
– Я опять хочу к нему, как это устроить?
– Присаживайтесь.
Чувствуя, что хладнокровие начинает ему изменять, Решетников отключил микрофон и молча наблюдал за женой.
– Вы здесь?
– На сколько дней вы хотите?
– На пару дней.
– Куда? Он в России?
– В Выборге.
– Кем вы работаете?
– Вообще я режиссер документального кино. Но снимаю и проморолики, презентации, интервью, фильмы, монтирую, короче, всякое.
– А что вы делали в Выборге, когда изменили мужу в первый раз?
– Снимала интервью. Вы так говорите, как будто осуждаете.
– Вам показалось. Я только делаю алиби, и этим сохраняю семьи. – Решетников посмотрел на разбитый вчера кулак и заставил себя успокоиться. – Интервью было с ним?
– Нет, – после паузы ответила Ольга.
– Скажите мужу, что каналу понравилось интервью, и они заказали фильм об этом человеке. И еще скажите, что не хотите ехать.
– Почему?
– Уверен, муж скажет: езжай, сейчас отказываться от работы грех. Что-то такое.
– И все?
– Вот увидите, это сработает.
– Хорошо, я так и сделаю, – сказала Ольга и встала с дивана.
– И я всегда на телефоне, если что-то случится, захотите еще остаться на день, звоните мне. Вместе мы сохраним вашу семью.
Ольга кивнула.
– Спасибо.
– Вы же не хотите развода?
Решетников отметил, что и на этот вопрос Ольга ответила не сразу:
– Нет, нет. Конечно, семья – это главное.
Петр вспомнил, что собирался поехать в школу, проверить, так сказать, алиби сына. Он попал туда во время перемены. У стенда с расписанием уроков его окликнули. Решетников обернулся и увидел миниатюрную красивую девушку лет двадцати трех. Строгий костюм не скрывал изящной, точеной фигурки. Длинные каштановые волосы, зеленые глаза, пухлые губы – все это произвело впечатление на Решетникова.
– Здравствуйте, Петр Сергеевич. – Она подошла, приветливо улыбаясь.
– Здравствуйте.
– Вы – отец Саши Решетникова.
– Ну, если вы утверждаете… – Решетников с удовольствием разглядывал девушку.
– Вы – знаменитый сценарист.
– Допустим. А с кем я говорю?
– Я – Красовская, Анна Николаевна. Я английский у вашего сына веду.
– Ага, и как он, владеет аглицким?
– Вполне.
– Слушайте, а вы не знаете, вот он дрался, это из-за чего, кого? Есть какие слухи?
Учительница слегка растерялась: