Старик с Алисой поднялись к развалинам и вошли внутрь.
Внутри было почти совсем темно, и только сверху сквозь щели в полуобвалившемся потолке проникал неверный сумеречный свет.
Комната была завалена щебнем, трухой и старыми консервными банками. В углу стоял ящик, рядом с ним — грубо обтесанная глыба известняка. Робот-генерал сидел на глыбе рядом с ящиком и держал в руке большие ножницы. На ящике валялись куски консервных банок и коробок от концентратов. Видно, археологи и туристы, забредавшие на остров, почитали за лучшее не засорять отбросами море, а складывать их в развалинах. Генерал вырезал из крышки консервной банки сложную многолучевую звезду.
— Пришли? — спросил он, не выпуская из рук ножниц. — Стойте и ближе не подходите. Не выношу людей. И молчите. Я занят. Я делаю награду. Красиво? Почему не отвечаете? Правильно делаете, я сам не велел вам отвечать.
Наконец робот закончил свою работу, примерил жестянку на грудь и остался доволен.
— Красиво, — сказал он. — Начнем допрос. Ты, с бородой, первый. Как твое имя?
— Это к делу не касается, — сказал старик. — Чтоб я железному чудищу сообщения давал? Этому не бывать.
— Какого полка? — продолжал как ни в чем не бывало робот. — Сколько техники? Пушки? Танки? Ну, отвечай теперь.
— Сказал — не буду, туды-сюды. Когда генерал Гурко нас в бой посылал, он говаривал: "Не видать вам, солдатушки, вдов своих и сирот, если не возьмем мы штурмом Сапун-гору". Так-то.
— Запиши, — сказал робот-генерал своему помощнику. — Командир у него генерал Гурко.
— Нечем писать, шеф, — сказал робот.
— Ну, не пиши. И меня не обманывай. Ты же писать не умеешь. Мы никто писать не умеем. И это хорошо. Когда мы победим, никто не будет писать. А что мы будем делать? Ты скажи. А ты? А ты? Не знаете. Маршировать. Все. И работать. И чтобы порядок.
— Вот уж этого не будет, — сказала Алиса. — Вы, наверно, ничего не понимаете или сошли с ума. Вас пора отключить и выкинуть на свалку. Вы даже заржавели. Даже удивительно, что вы до сих пор не переплавлены.
— Молчать! — сказал робот. Что-то в нем закряхтело, забулькало, затрепетало, и он повторил: — Молчать… — Робот помотал головой, продул акустическую систему и продолжал: — Молчать! После допроса в карцер пойдешь. Понятно? Теперь говори, как зовут? Какого полка? Сколько пушек? Где расположено тактическое атомное оружие?
— Ничего не понимаю, — сказала Алиса. — Какое тактическое оружие? Какие пушки?
— Запирается, — сказал генерал. — Мы тебе всыплем. Мы тебя сгноим.
— Ты говори, да не заговаривайся! — рассердился старик. — Как это — сгноим? Ты с кем разговариваешь? Да я тебя сейчас…
— Держи его! — крикнул генерал своему помощнику. — Он нападает!
Робот обхватил старика сзади своими ручищами. У старика упала на землю шляпа, и жидкие синтетические волосы рассыпались во все стороны.
— Хорошо, — сказал генерал роботу. — Получишь орден. Победить меня он бы не смог, я — фаталист. Понятно? Ничего не боюсь и не опасаюсь. Мне не страшен даже пулеметный огонь. И прямое попадание фугаса.
Генерал-робот поднялся во весь рост, скрипнув суставами.
— Проклятая ржавчина! — сказал он. — Нет смазки. Завтра в походе захватите смазочного масла. Нет, я сам вас поведу, и сам захвачу смазочное масло. Пленных с утра заставить работать на строительстве укреплений. А днем расстрелять. Все. Я сказал. Приказал.
— Слушаюсь! — ответил робот.
— Возьми награду и приколи на грудь. Ты теперь награжден.
— Рад служить! — ответил робот и, прижимая к груди жестянку, чтобы не упала, вывел пленных наружу.
Оглянувшись, Алиса увидела, что генерал снова уселся перед ящиком и опять принялся вырезать.
— Стойте, — остановил их голос. — Совсем забыл. Ржавчина проклятая. Люди, хотите мне служить? Верно служить? Я награжу.
— Не хотим, — ответила за обоих Алиса. — Мы никому не служим и никого не боимся.
— Посмотрим, как завтра запоешь, — сказал генерал, — когда в твое мягкое человеческое сердце вонзится железная стрела. Идите.
Но не успели пленники с конвоиром пройти нескольких шагов, как скрипучий голос генерала-робота призвал их обратно. Пришлось возвращаться.
— Опять забыл, — сказал генерал. — До Москвы нам еще далеко?
— Далеко, — ответила Алиса, — никогда не дойти своим ходом. Отвезут вас туда на грузовом метро и сделают из вас подсвечники. Самые модные.
— Расстрелять немедленно! — сказал генерал.
— Никак нельзя, — сказал робот. — Темнеет. Можем промахнуться.
— Поднимите по тревоге всех, пусть включат фары в головах.
— Нельзя. Вы приказали экономить энергию, шеф.
— Тогда в карцер. В карцер!
— Да ты, я скажу, помолчал бы. Очень ты меня раздражаешь, туды тя в качель! — сказал старик. — Я сейчас сам тебя расстреляю из своей палки.
Старик поднял палку и прицелился из нее, как из старого ружья, в генерала-робота. То ли у старика от обиды померк его роботный разум, то ли он в самом деле не знал разницы между ружьем и палкой, то ли хотел просто припугнуть робота, но результат оказался для кино-старичка самым плачевным. Генерал-фаталист испугался и с грохотом рухнул на пол, а второй робот со всего размаху опустил на затылок старика свой железный кулак.
Голова старичка с треском разломилась, и из нее посыпались мелкие детали электронного мозга. Старичок зашатался, сделал несколько неуверенных шагов, но центр координации его уже был разрушен, и он упал на пол рядом с генералом-роботом.
Алиса замерла от страха и горя. Старик, хоть и не был человеком, оставался на этом диком острове ее единственным защитником, и она уже привыкла относиться к нему как к живому дедушке. И вот его убили. Причем роботы-то ведь думали, что он человек. А это значит, что случилось что-то совсем страшное. Роботы могут убивать людей…
Роботов Алиса знала отлично — они были частью мира, в котором она жила. Когда Алиса была совсем маленькой, у нее был робот-сиделка; он знал всякие сказки и умел менять и стирать пеленки. Во многих домах у людей были и роботы-домработники. Но больше всего роботов было занято в тех местах, где людям работать неинтересно. Промышленные роботы мало похожи на людей — это скорее разумные машины, которые прокладывают дороги, добывают руду, убирают улицы. Машина-такси — это тоже робот, потому что она умеет не нарушать правил уличного движения. За день до того, как Алиса улетела в Крым, она видела по телевизору робот — космический корабль. Он будет возить грузы на лунные станции, причем не только возить, но и грузить их в себя, садиться в той точке лунного космодрома, которую ему укажет диспетчер, и не отдавать лунным колонистам больше контейнеров, чем им положено.
Роботы появились давно, лет двести назад, но только за последние сто лет — это Алиса проходила еще в первом классе — они заняли такое большое место в жизни людей. Роботов не меньше, чем людей на Земле, но никогда не было случая, чтобы роботы восставали против людей. Это невозможно. Это все равно, как если бы кастрюля, самая обыкновенная кастрюля, отказалась варить суп и начала бы кидать своей крышкой в бабушку. Ведь роботов делают люди, а люди обязательно вкладывают в роботов специальный блок защиты человека. И какой бы ни был у робота большой электронный мозг, этот мозг не может придумать непослушание.
Значит, роботы на острове или все сразу сломались так, как не ломались никогда другие роботы, или — впрочем, это Алисе не пришло в голову — были построены людьми, которые почему-то решили, что роботы могут обойтись и без блока защиты людей.
Стало тихо. Генерал поднял голову и увидел, что рядом лежит разбитый старик. Генерал прибавил света в своей головной фаре и при свете ее разглядел, что старик сделан не из плоти и крови, а из электронных деталей.
— Предательство! — закричал он. — Нас предали! — Созывай всех. Совещание.
— А куда второго человека? Может, тоже…
— Пока в карцер. Некогда разбираться. Завтра придется допросить со всей строгостью. Ну…
Второй робот наклонил голову и, подтолкнув Алису к выходу, пошел вперед, уткнув ей в спину граненый палец.