Уже занимался рассвет, а девушка и зверь не останавливались, следовали к желанной цели, там их всех ждет тепло отдых и умелая забота старой Вахи.
Алия не знала, далеко ли еще до дома, она просто доверилась чутью зверя и двигалась туда, куда он шел. Солнце поднялось выше, раскрашивая снег в теплые тона, вытаскивая наружу серебристый блеск. Глубокую тишину леса нарушало лишь поскрипывание сосен да редкие, неохочие до зимнего пения, переклички птиц. Но бренна не слышала ничего, кроме своего и Жука рваного дыхания да шелеста волокуши о белоснежную шершавую поверхность. Хаук несколько раз приходил в себя, Алия чувствовала, что его мучит невыносимая жажда и не понимала от чего так быстро поднялся жар. Бренна набирала полные пригоршни снега, растапливала его в пылающих ладонях и поила воина теплой водой и шла вперед.
Она потерялась во времени, не знала много ли прошло с тех пор, как злосчастная поляна скрылась из виду. Горло и легкие невыносимо жгло, руки тряслись от чрезмерной усталости. От постоянного трения жесткой конской сбруи кожа на ладонях стерлась. Алия оторвала несколько полосок от подола платья, как могла, обмотала кровавые мозоли и продолжила путь. Ноги подгибались и девушка несколько раз падала на колени, но раз за разом упрямо поднималась, утирала рукавом заливающую лицо соленую влагу и шла, шла, шла… "Я не сдамся", - думала Алия и, упрямо сжав губы, волокла драгоценный груз. Она дотащит Хаука, пусть для этого придется передвигаться на четвереньках или ползти на животе. Жук хрипел, вывалив длинный алый язык, в перерывах, которые становились все длиннее, жадно хватал снег, но покорно исполнял возложенное на него тяжелое послушание. Когда Алия упала в очередной раз и поняла, что идея дальше двигаться на четвереньках не так уж и плоха, волкогарт вдруг остановился и прислушался. Он поднял по ветру мокрый черный нос, ловя в потоках воздуха одни ему понятные запахи и знаки, которые те несли. Алия бросила поводья и настороженно рассмотрелась, если это гарты, надо быть готовой отразить новую атаку. Но зверь был спокоен, он лишь навострил длинные уши, а разноцветные глаза зорко всматривались в даль. В следующий миг Жук радостно запрыгал и завыл, устроив изможденному Инному настоящую тряску.
- Тихо, успокойся, - бренна придержала зверя за холку.
Она внимательно посмотрела в том направлении, куда рвался ее черношерстный друг, но, конечно же, разглядеть ничего не удалось. К счастью, долго ждать не пришлось: между деревьями замелькала рыжая шерстка Искры. Алия поняла, чему так радовался волкогарт.
- Вахи! - звонко выкрикнула девушка и отчаянно замахала руками, призывая на помощь свою наставницу.
Это и вправду была старая бренна, она ловко правила большими санями, направляя те к застрявшим путникам.
- Тпруу, - старушка остановила кобылку и ловко для своих почтенных лет соскользнула на снег.
- Бабуля... - начала было девушка.
- Потом, все потом, - отмахнулась Вахи, ощупывая острым взглядом неподвижно лежащего Инного, - будет еще время наговориться. Давай ка, девонька, уложим твоего молодца на возок. Плохо ему, навий просто так от себя добычу не отпускает. Домой надо нам, да поживее.
- Что ты говоришь, бабуля? - встревожилась Алия.
- Дома расскажу, подсоби мне.
С большим трудом женщинам удалось переложить Хаука на нарты. Старушка укрыла воина толстыми шкурами и гикнула лошадке. Искра понеслась по узкой дороге, а перед тонконогой лошадкой прытко мелькал черной тенью волкогарт.
Дорога закончилась, не успев начаться, Алия и ее помощник дотянули раненого почти к избе, поэтому совсем скоро все страдальцы оказались в теплом, уютном домишке. Жук нахлебался воды и завалился на бок в сенях. Алии точно так же хотелось упасть на лавку и затеряться в краю сонных видений. Надрывная усталость тянула ее прилечь, дать покой изможденной плоти и лишь усилием воли девушка еще держалась на ногах. Она не могла сейчас позволить себе отдых, слова Вахи звучали в голове тревожными сполохами.
Женщины уложили вахнута на свободную кровать. Старушка разрезала на нем одежду и девушка не отвернулась, когда мужчина остался совсем обнаженным. Алия видела Хаука раздетым: много раз - здоровым, сильным и единожды - растерзанным в лохмотья. Она любила в этом мужественном и великодушном мужчине все. И поэтому мысль о неловкости и смущении даже не приходила на ум. Ее беспокоило недовольство Вахи, молодая бренна наблюдала, как внимательно оглядывает бабка мечущегося в бреду воина, как ощупывает все багряные шрамы от затянувшихся ран. Внезапно старушка дернулась и замерла.