– Ну что ж, друзья, – выступил вперёд Лисёнок, – тогда вперёд! Идти надо будет быстро, так как времени у нас слишком мало… К счастью, я знаю к Замку самый короткий путь, за мной!
Лисёнок длинными прыжками, помахивая рыжим хвостиком над снежными кочками, как указателем направления, помчался по тропинке. За ним, не отставая ни на шаг, бросилась Герда, а Аля и Савелик, взявшись за руки, побежали, поглядывая иногда на катящийся рядом колючий мяч, чтобы он не отставал. Только когда вдалеке показались стены Замка, друзья ненадолго остановились. Отдышавшись, Аля подозвала всех к себе и, когда они встали в кружок, сказала:
– Сейчас мы должны будем ненадолго разделиться… Ты, Савелик, подойдёшь с Гердой к королевской кухне со стороны чёрного входа и условным сигналом предупредишь о сво ём приходе бабушку. Я с Лисёнком пойду к главным воротам и постараюсь попасть к Некрасивой Принцессе.
– Вспомнил! – закричал шёпотом Ёж, и сам себе испуганно закрыл лапкой рот, – Я вспомнил, – уже тише сказал он, – Сокол рассказывал, чтобы всё получилось Принцессе необходимо увидеть своё отражение в зеркале! Ах, я старый дуралей! О, моя бедная Ежиха и четверо весёлых ежат! – зарыдал он, – Ведь с тех пор, как Снежку околдовали, во всём Снежном Королевстве не осталось ни одного зеркала. Об этом тоже позаботились Тоска и Зависть… Всё пропало…– рыдал Ёж, раскачиваясь из стороны в сторону, – простите меня, друзья, я искренне хотел помочь…
Аля, сняла варежку и сунула руку во внутренний карман своей шубки, и вдруг широко улыбнулась:
– Алле, оп! – сказала она голосом фокусника из цирка и продемонстрировала всем небольшое, круглое зеркальце в розовой, перламутровой рамочке. Собака Герда вновь завертелась волчком, Лисёнок облегчённо вздохнул, Савелик запрыгал на одной ножке, а бедный Ёж только всплеснул в изумлении плюшевыми ладошками:
– Я покачусь к Каменному Мешку, – сказал он, – и когда Герда найдёт ключи, помогу дойти Савелику и Герде до сестёр Некрасивой Принцессы. Дело в том, что в подземелье полно Стражников и Прислужников, которые тут же остановят их, но с большими, сердитыми и колючими Ежами они почему-то предпочитают не связываться, – впервые за всё время Ёж улыбнулся, и тогда Аля заметила его белые, острые зубки. И ещё она поняла, как же соскучилась по собственной улыбке и счастливому, радостному смеху.
– Не забудь, Аля, – говорил, тем временем Ёж, – Постарайся сделать так, чтобы Принцесса увидела своё отражение в зеркале, это необходимо. Ведь она даже не знает, как изменилась, она должна увидеть себя, заглянуть в свои глаза, а для этого ей придётся снять невидимую повязку… А после того, как она снова встретит Улю и Раду, её сердце откроется, чары развеются и раздражительная, злобная и мстительная Некрасивая Принцесса снова превратится в Красивую Принцессу Снежку. Добрую, нежную и любящую.
После того, как друзья всё обсудили, Аля с колотящимся сердцем и Лисёнком на руках постучала в ворота Замка.
Через некоторое время её провели в большой тронный зал. Наверное, когда-то он был очень красивым и торжественным, но сейчас в нём было пыльно, душно и сумрачно.
– Мне сказали, что ты принесла Лисёнка, – раздался тонкий, визгливый голос и из-за высоченной спинки трона вышла Некрасивая Принцесса. Аля в ту же минуту поняла, что именно делает Принцессу такой некрасивой: нахмуренные брови, брезгливо сморщенный нос, будто Принцесса всё время слышит возле себя отвратительный запах, и недовольное выражение лица. А также, видимо из-за того, что в Снежном Королевстве не осталось ни одного зеркала, Принцесса Снежка не могла знать, что лицо её не слишком чистое, а волосы свалялись и сбились в кучу, поскольку Принцесса не видела необходимости за ними ухаживать.
– Да, Ваше Высочество, – тем не менее, ничем не выказывая своего удивления, учтиво ответила Аля и даже присела в реверансе.
– Давай-ка его сюда, – повелительным тоном приказала Принцесса, – Вот ты где, маленький негодяй, давно же я за тобой гоняюсь, – добавила она и приблизилась к Але. В этот момент, Лисёнок выскочил из Алькиных рук и опрометью бросился за тяжёлые, бархатные шторы, которыми наглухо были завешены все окна, не пропускавшие ни малейшего света.