— Он сказал, что понял, что мы разные.
— М. Пресловутое «Не сошлись характерами».
— Слушай, ну не надо. И так херово. Осталось полтора часа. В пять он приедет за вещами.
Мы посидели с минуту молча. А потом я попросила купить мне пару бутылок пива, ведь иначе я не соображаю. Мне действительно хотелось ей помочь, как будто Толя не ее, а мой парень. И конечно мне нравилось ощущать себя важной, благородной и не чуждой проблем моих подруг.
Мы шли по аллее, я задавала вопросы, а Катюха старательно увиливала от прямых ответов. Было неясно, кто из них двоих накосячил, так что пришлось придумать нейтральный план.
— Тогда, знаешь, Кать. Что, если сделать так? Купи ему что-нибудь. Там портмоне, одеколон, не знаю. И, когда он приедет, ты типа невзначай отдашь ему. Скажи, что готовила подарок на годовщину.
Честно, я понятия не имею, каким образом в моей пьяной голове сложилось, что подобный ход вернет Толика к Катьке. Но мне казалось, что это верное решение.
На том мы и расстались. Катька побежала в ближайший ТЦ, а я побрела к маршрутке, вдыхая мокрый мартовский воздух, который напомнил, что примерно в это же время, только в прошлом году, я рассталась с бойфрендом. Я вспомнила, как бежала от него по мокрому снегу, а он пытался догнать и все звал меня по имени. Какая я была глупая. Противно вспоминать. Хотя, нет. Я сделал правильно. От такого человека и нужно бежать куда подальше.
Собственно, с теми отношениями и начался мой пьяный рейд по барам. Мой бывший и его компания не умели отдыхать иначе. Они успокаивались только когда кончались деньги. С ними я выпила столько пива, сколько не выпить в ближайшие лет десять. Учеба просела, а на носу висели два диплома. Отношения с родителями, с подружками покатились под откос, ведь у меня не оставалось на них времени. Но я боялась обидеть его отказом, боялась, что с трезвой ему будет скучно со мной, и даже не задумывалась, что и мне с ним трезвым не о чем поговорить. И мы действительно не имели точек пересечения. Все пути-дорожки сходились в баре. Развитие отношений пошло по ожидаемому сценарию: он, очевидно, стал догадываться, что кроме бутылки нас ничто не связывает. Он стал ревновать, следить, установил трекер на мой телефон, а затем ударил. Так разбились розовые очки.
Как хорошо, что все кончилось. Как жаль, что не забылось.
Не то, чтобы я мусолила всякий раз про себя воспоминания о тех отношениях. Просто иногда они вдруг да кололи под левое ребро. Как мерзкий пакостный чëртик. Ни с того ни с сего раз укол, другой, еще один.
Тщательно пряча бутылку в бумажном пакете, я допила пиво и села в автобус. Осталось подождать, когда Катька расскажет, удалось сбить Толика с намеченного пути или нет.
Она позвонила через три дня. Каким-то чудом мой нелепый план сработал. Катька купила часы и разыграла убитую горем деву. В тот же вечер Толька остался поговорить и так и не ехал.
Но самое интересное случилось через неделю, когда он позвал меня погулять.
3.2
Толик встретил меня у подъезда. Я подошла к его автомобилю, заглянула в окно на месте пассажира, и когда он опустил стекло, спросила:
— Ты всегда по-дружески гуляешь с подружками твоей девушки?
— Конечно, — улыбаясь сказал он, и получилось у него скорее: «каэш». — Вас же хлебом не корми, дай рассказать чужие секреты. А я потом использую их в нужный момент.
— Я не знаю Катькиных секретов.
Мне показалось, что он задумался на мгновение или даже удивился.
— Садись. Я просто хочу спросить кое-что.
Мы приехали в пиццерию на заправке, там он посадил меня в закутке, где нельзя быть увиденными и услышанными посетителями. Сам он заметно принарядился: надел рубашку, брюки, побрился и надушился какой-то дрянью. На мой вкус он бы мне никогда не понравился. Во-первых, он выше на полторы головы, во-вторых, ни рыба ни мясо: ни тощий, но и не мускулистый, и наверняка к тридцати обзаведется брюхом.
И Катька нисколько не лукавила, сказав, что ей он не пришелся по вкусу. Но именно Толька оказался для нее раком на безрыбье. Забавно, что он и по зодиаку — рак.
Первый Катькин хахаль был старым: шестнадцать лет разницы. Второй не понравился родителям, хоть и оказался моложе. Другие не дотянули до знакомства с папой. И каждый выпивал. Толька — первый трезвенник в Катькиной судьбе.
— Ну, что? — спросил Толя, закатывая рукава. — Как ваше ничего?
— Никак. Каким еще может быть «ничего»?
Он посмеялся. Я же пощупала пирожок с картошкой горячий внутри словно адское пекло.
— Может, угостить тебя чем-то помимо чая? — вальяжно спросил Толя.
— Мы же в забегаловке. Чем тут угостишься? Что ты хотел?