All Flesh is Grass [Роковая кукла, параллельный перевод]

It was no kind of fighting equipment for a grown man to carry, but there was in that shield and sword a certain swashbuckling feeling of importance-a throwback to some old ancestor of millennia ago who had taken pride in a warrior's outfit.
Конечно, это было оружие, не достойное взрослого человека, но все же щит и меч придавали мне некое воинственное чувство собственной значимости, наверное, свойственное нашим жившим тысячелетия назад древним предкам, испытывавшим гордость лишь от одного обладания боевыми доспехами.

We marched, it seemed, with more purpose now. While at times I doubted that Roscoe had known what was going on when he had pointed north (and continued to point north each time we asked him) his seeming confidence gave us at least a feeling of assurance that we no longer were fumbling blindly, but had a track to follow.
Теперь наше путешествие, казалось, начинало приобретать смысл. Хотя иногда я все же сомневался, действительно ли Роско знал, куда нам идти, когда твердо указал на север (и продолжал указывать всякий раз, когда мы его об этом спрашивали). Его невозмутимая уверенность вселяла в нас, по меньшей мере, убеждение в том, что мы уже не слепо блуждаем во мраке, а видим выход из лабиринта.

The vegetation increased. There was grass and flowering plants, a vast variety of shrubs, and at times groves of stately trees along some of the water courses. And always of course, the sky-scraping trees that towered far into the distance.
Растительность вокруг нас стала более разнообразной. Вдоль тропы появились трава и цветы, оригинальные кустарники, а временами встречались рощи красивых деревьев, приютившиеся на берегах водоемов. И, разумеется, в отдалении все так же уходили ввысь подпирающие небо колонны деревьев-гигантов.

The air grew chilly and where there had been no wind, there now was wind, blowing with a knife-edge bite. Rodentlike creatures abounded, sitting up and whistling at us as we passed, and occasionally small herds of herbivores.
Воздух становился прохладным, и, если раньше ветра практически не было, то теперь он дул почти постоянно, налетая колючими, пронизывающими порывами. В траве обитали похожие на грызунов зверюшки, которые, сидя вдоль тропы, провожали нас свистом, временами попадались небольшие стада травоядных.

Sara shot one of these and we butchered it and drew straws to see who would be the guinea pig. The long straw fell to me and I ate a few bites of the steak we fried, then sat back to wait.
Сара подстрелила одного из этих животных, и после того, как мы его разделали, все по очереди тянули жребий, кому есть первый кусок; а так как самое длинное перо досталось мне, то я выступил в роли подопытного кролика. Я съел несколько кусков поджаренного мяса и долго сидел, ожидая результата.

Поскольку ничего со мной не случилось, остальные тоже принялись есть. Таким образом мы нашли источник пополнения наших съестных припасов. Оставшееся мясо было взято нами в дорогу.

Nothing happened and all of us ate. We had found a food supply and could hoard the little stock we carried.

There was about this high land an ecstatic mysticism and at times I found myself feeling that I was walking through a dream.
Нагорье, по которому мы шли, имело сказочный вид, над ним словно витал дух неразгаданной тайны, и временами мне казалось, что все это я вижу во сне.

It was not this high plateau itself, but the total impact of the planet that seemed to come crashing down upon methe wonder of who had been here before and why they'd left and what might be the purpose of the orchard they had planted and then abandoned, along with the great white city.
Причем восторженное чувство нереальности зарождалось не столько под влиянием волшебной красоты самого нагорья, сколько под воздействием всего облика этой странной планеты. Завораживающая сила ее чар пронизывала все поры моего существа — и я, как влюбленный юноша, все время думал о планете. Мною постоянно владели размышления о тех, кто населял планету, почему они покинули ее, для чего ими был посажен, а потом заброшен гигантский сад и построен опустевший затем белый город.

Huddling close to the campfire, grateful for its warmth against the chill of night, I watched Hoot and wondered at the brotherhood that lay between us, binding us together.
Нежась в тепле костра, отгонявшем ночную прохладу, я разглядывал Свистуна, не переставая удивляться, как между нами, такими непохожими, могло возникнуть связавшее нас навек чувство братства.

He had cleaned my blood of poison and had later asked me for a loan of life and when Tuck had snatched him from me had accepted the loan from Tuck, although I suspected it had been taken as a proxy of my life, for between him and Tuck there was no such thing as brotherhood.
Он очистил мою кровь от яда, а позднее просил меня поделиться с ним жизнью, потом, когда Тэкк уговорил его отказаться от моей помощи, он принял часть жизни Тэкка, хотя я подозревал, что он принял его помощь только потому, что она была дана ему как бы по доверенности от меня, поскольку между ним и Тэкком не было той братской близости, какая была между нами.