All Flesh is Grass [Роковая кукла, параллельный перевод]

“A symbol,” Sara said. “A point of concentration. Like a crystal ball in which one can lose himself. A madonna or some ancient and effective religious belief. A talisman...”
— Символ, — ответила Сара. — Точка концентрации. Что-то вроде хрустального шара, глядя в который можно потеряться. Мадонна некой древней и могущественной религии. Талисман...

— Мадонна, — заметил и. — Ты уже как-то об этом говорила. (Ты упоминала это раньше.)

“A madonna,” I said. “You mentioned that before.”

“Tuck was sensitive,” said Sara, “down to his fingertips. In tune, somehow, with something outside our space-time reference. An offensive sort of man-yes, I'll admit that now-an offensive, sort of man, and different in a very special way. Not entirely of this world.”
— Тэкк был очень чувствительным, — продолжала Сара, — до мозга костей. И настроен в унисон с чем-то вне нашего времени и пространства. С агрессивным типом характера — да, теперь я могу это признать, — агрессивный тип и очень своеобразный. Не от мира сего.

“You told me once he wouldn't make it,” I said, “that somewhere along the way he would break up.”
— Когда-то ты говорила мне, что он не выдержит, — вспомнил я. — Что где-то по пути он должен сломаться.

“I know I did. I thought that be was weak, but he wasn't. He was strong.”
— Да, я помню. Я полагала, что он слаб, но я ошибалась. Он был сильным.

Standing there, I wondered where be had gone. Or was he gone at all? Had his grayness progressed to a point where he simply disappeared?
Стоя в молчании, я недоумевал, куда же все-таки он мог деться. Да и «делся» ли он? Или его неприметность постигла такой степени, что он просто растворился в воздухе?

Was he still with us, unseen and unsuspected, stumbling along at the edge of a twilight world into which we could not see?
Был ли он все еще с нами, невидимый и неосязаемый, споткнувшийся на границе, отделяющей реальный мир от потустороннего, иного мира, недоступного нашим органам чувств?

Was he out there even now, calling to us or plucking at our sleeves to let us know that he still was with us, and we unable to hear him or to feel the plucking?
Может быть, он все еще здесь, взывает к нам и дергает нас за рукава, чтобы подать сигнал о своем присутствии, а мы неспособны услышать его и ощутить его прикосновения?

But that, I told myself, could not be the case. Tuck would not pluck or call.
Да не в этом же дело, убеждал я себя. Тэкк не станет дергать за рукав и кричать.

He wouldn't care; he wouldn't give a damn. He would not care if we knew he was there or did not know. All he needed was the doll to clutch against his chest and the lonely thought that jangled in his skull.
Ему все равно! На черта мы ему сдались! Ему плевать, знаем ли мы о его присутствии или нет. Все, что ему нужно — это прижать к груди куклу и остаться наедине с наполняющими его дурацкую голову мыслями.

Perhaps his disappearance had not been so much a disappearance as a growing grayness, as his utter and absolute rejection of us.
Возможно, его исчезновение было не столько исчезновением как таковым (ведь и его бледность была не обычной болезненной бледностью), сколько полным и абсолютным отвержением всех нас.

— Вас осталось двое, — сказал Свистун, — но вас сопровождают надежные союзники. Втроем продолжаем оставаться с вами.

“You now be only two,” said Hoot, “but strong allies travel with you. The other three of us still stand fast with you.”

I had forgotten Hoot and the other two and for a moment it had seemed, in truth, there were only two of us, two of the four who had come storming up out of the galaxy to seek in its outland fringes a thing we could not know-and even now did not know.
Я совсем забыл о Свистуне и двух других наших спутниках: ведь мне казалось, что нас осталось только двое из четверых, дерзко вышедших за пределы галактики, чтобы найти на ее задворках что-то, неизвестное нам ни тогда, ни сейчас.

“Hoot,” I said, “you sensed George leaving us. You knew when he left. This time.. .”
— Свистун, — спросил я, — ты почувствовал, что Джордж покидает нас. Ты знал, когда он ушел. А сейчас?..

“I did not hear him go,” said Hoot. “He gone long back, days back. He fade away so easily there be no sense of leaving. He just grow less and less.”
— Не слышал, как он уходит, — ответил Свистун. — Ушел уже давно, несколько дней назад. Растворился так легко, что у меня даже не появилось ощущения потери. Просто его становилось все меньше и меньше.

And that was the answer, of course. He'd just got less and less. I wondered if there had ever been a time when he'd been wholly with us.
Конечно, в этом все и заключалось. Его действительно оставалось все меньше и меньше. Интересно было бы узнать, находился ли он с нами когда-нибудь полностью.

Sara was standing close behind me, with her head held high, as if she might somehow be defiant of something out there in the gathering dark-the thing, perhaps, or the condition, or the interlocking of circumstances which had taken Tuck from us.
Сара стояла рядом — с высоко поднятой головой, словно бросая вызов чему-то безжалостному, набиравшему силу в наливающихся чернотой сумерках — нависшему над нами року, или, может быть, явлению, или фатальному стечению обстоятельств, забравших Тэкка от нас.