All Flesh is Grass [Роковая кукла, параллельный перевод]

Although it was hard to believe that there was any single thing or any specific set of circumstances involved. The answer must lie inside of Tuck and the kind of mind he had.
Хотя, конечно, было трудно поверить, что в исчезновении Тэкка повинна какая-то случайность или какие-то определенные обстоятельства. Ответ находился в душе Тэкка и в его разуме.

При свете костра я заметил, как слезы катятся по щекам Сары: она плакала тихо, высоко подняв голову навстречу скрывавшейся в темноте неизвестности.

In the light of the campfire I saw that tears were running down her cheeks, weeping silently, with her head held high against whatever might be out there in the dark.

I reached out a tentative hand and put it on her shoulder and at the touch she turned toward me and I had her in, my arms-without planning to, surprised that it should happen-with her head buried in my shoulder and now sobs were shaking her while I held her close and fast against myself.
Я осторожно положил на ее плечо руку. Почувствовав прикосновение, она повернулась ко мне и оказалась в моих объятиях — это получилось непреднамеренно и совершенно неожиданно. Она уткнулась лицом в мое плечо, и теперь ее сотрясали рыдания, а я крепко прижимал ее к себе.

Out by the campfire stood Roscoe, stolid, unmoving, and in the silences punctuated by Sara's sobbing, I heard his whispered mumbling: “Thing, bring, cling, sting, wing, fling...”
Недалеко от костра стоял Роско, бесстрастный и неподвижный. Сквозь всхлипывания Сары я услышал его приглушенное бормотание: «Вещь, лещ, клещ...»

EIGHTEEN
18

We arrived the second morning after Tuck bad disappeared-arrived and knew that we were there, that we had reached the place we had struggled to reach all the endless days that stretched behind us.
Мы достигли цели на второе утро после исчезновения Тэкка — мы пришли на это место и поняли, что находимся именно там, куда и хотели попасть. Наступило мгновение, о котором мы мечтали все эти бесконечные дни по пути сюда.

There was no great elation in us when we topped a little rise of ground and saw against a swale the gateway where the trail plunged downward between two great cliffs and recognized that here was the gateway to the place we had set out to reach.
Честно говоря, мы не испытали большого восторга, когда, поднявшись на вершину небольшого холма, увидели в конце простиравшейся впереди болотистой низины образованные двумя огромными скалами ворота, в которые уходила тропа. И мы сразу догадались, что эти ворота открывают путь к нашей цели.

Beyond us the mountains climbed up into the sky-those mountains which back at the city had first appeared as a purple smudge which could be seen fleetingly on the northern horizon.
Перед нами вздымались в небеса горы. Горы, которые мы впервые наблюдали еще из города, когда они казались пурпурной лентой, протянутой на севере вдоль линии горизонта.

And the purple still remained, reflecting a dusk upon the blue land through which we had been traveling.
Они все еще сохраняли багряную окраску, теперь уже отражающую игру света и тени в голубоватых сумерках, окутавших землю.

Все слишком явно подсказывало нам, что мы у цели, — горы, ворота, наконец, наши чувства.

It all felt so exactly right-the mountains, the gate, the feeling of having arrived-that I seemed to sense a wrongness in it, but try as I might I could not tell why there was a wrongness.
Но эта очевидность рождала у меня странное ощущение какого-то несоответствия, хотя, постарайся я его объяснить, мне вряд ли бы это удалось.

“Hoot,” I said, but he did not answer. He was standing there beside us, as motionless and quiet as we were. To him it must have seemed entirely right as well.
— Свистун, — позвал я, но не услышал отклика. Он стоял позади меня так же неподвижно и безмолвно, как и все остальные. Он, должно быть, переживал то же, что и мы, и по-своему ощущал приближение к цели.

“Shall we go?” asked Sara, and we went, stepping down the trail toward the great stone portals which opened on the mountains.
— Ну что, пойдем, — сказала Сара, и мы двинулись вниз по тропе в направлении величественной каменной арки, открывавшей дорогу в горы.

When we reached the gate formed by the towering cliffs between which the trail went on, we found the sign. It was made of metal, affixed to one of the cliff walls, and there were a dozen or more paneled legends that apparently carried identical information in different languages.
Когда мы дошли до ворот, составленных из нагроможденных друг на друга каменных плит, мы обнаружили табличку. Она была сделана из металла и закреплена на одной из каменных стен. Рядом было прикручено еще несколько таких же металлических табличек с текстом, по-видимому, содержащих аналогичную информацию на других языках.

One was in the bastard script that went with space patois and it said:
На одной из табличек ужасными каракулями было нацарапано объявление на местном диалекте, которое гласило:

All Biological Creatures Welcome, Mechanicals, Synthetic Forms, Elementals of Any Persuasions Whatsoever Cannot Be Allowed to Enter. Nor May Any Tools or Weapons, of Even the Simplest Sort, Be Allowed Beyond This Point.