All Flesh is Grass [Роковая кукла, параллельный перевод]

His hands were claws. His beard was matted with dirt and drool and his hooded eyes gleamed with a vacant light, eyes half-dead and yet somehow sharp, too sharp to be housed in such an ancient, tottering body.
Его руки были похожи на клешни. У него была нерасчесанная грязная и забрызганная слюной борода, а запавшие глаза источали рассеянный свет. Это были наполовину мертвые глаза, но все же не настолько старые, чтобы принадлежать такому древнему и иссохшему телу.

“Sara,” I shouted.
— Сара! — закричал я.

For she was standing in complete and polite absorption, listening ecstatically to the words mouthed by the filthy old wreck who sat huddled in his chair.
Я закричал, так как она стояла, словно завороженная, жадно внимая словам Найта, впитывая в себя все, что врала нам эта скрючившаяся в кресле неряшливая развалина.

Она набросилась на меня.

She whirled on me. “For the last time, Mike.. .”
— Если ты скажешь еще хоть одно слово, Майк...

By the look of cold fury on her face, I knew that she still saw him as he had appeared before, that the change was not apparent to her, that she still was trapped in whatever enchantment had ensnared us.
По выражению ее лица я догадался, что она все еще видит Найта в прежнем облике, что она не заметила происшедших с ним изменений и все еще находится во власти чудодейственных чар, пленником которых только что был я сам.

I moved fast, scarcely thinking. I clipped her on the chin, hard and accurately and without pity, and I caught her as she fell.
Я сделал все быстро, почти автоматически. Я ударил ее кулаком в подбородок сильно и безжалостно, и тут же поймал ее, не дав ей осесть на пол.

I slung her over my shoulder and as I did I saw that Knight was struggling to push himself out of the chair and even as he continued his efforts, his mouth kept moving and he never stopped his talk.
Перекинув ее бесчувственное тело через плечо, я заметил, что Найт тщетно пытается встать с кресла, и даже при этом его рот не перестает двигаться, а речь продолжает безостановочно литься.

“What is the trouble, my friends?” he asked. “Have I done some unwitting thing to offend you? It is so hard at times to know and appreciate the mores of the people that one meets. It is easy to perform one misguided act or say one unguarded word...”
— Что случилось, мой друг? — спросил он. — Разве я допустил какую-нибудь бестактность, обидел вас? Иногда бывает так непросто понять чужие вкусы и угодить другому человеку. Достаточно одного неловкого поступка, одного неосторожного слова...

I turned to go and as I did I saw that wooden box on the table top and reached out to grab it.
Я повернулся, чтобы уйти, и тут заметил деревянный ящик на столе и, не задумываясь, взял его.

Hoot was pleading with me. “Mike, delay do not. Stand not on ceremony. Flee, please, with all alacrity.”
Свистун с мольбой уговаривал меня:

— Майк, не задерживайся, пожалуйста, обойдись без церемоний. Уходи как можно быстрее.

We fled with all alacrity.
И мы ушли, не задерживаясь.

TWENTY
20

We made good time, not looking back. I did look back, for an instant only, before we plunged into the canyonlike cleft between the soaring rocks that led back to the gateway.
Мы пробежали весь путь назад без оглядки. Я обернулся лишь однажды, когда мы уже дошли до края долины и готовы были нырнуть в теснину зажатого между отвесными скалами каньона, ведущего к воротам.

Sara came to and screamed at me, kicking and beating at my back with clenched fists, but I hung tightly to her with one arm, holding her against my shoulder. In the other arm, I clutched the wooden box I had lifted from the table.
Сара пришла в себя и с криком неистово колотила меня руками и ногами по чему попало, но я крепко держал ее, прижимая одной рукой к плечу. В другой руке я тащил деревянный ящик, который взял со стола Найта.

Still running, we reached the end of the canyon. Roscoe and Paint stood exactly as we had left them. Sara's rifle leaned against the rocky wail and my sword and shield lay beside them.
Так же бегом мы выскочили из каньона. Роско и Пэйнт стояли на том же месте, где мы их оставили. На месте была и винтовка Сары, а рядом с ней лежали мои щит и меч.

I dumped Sara on the ground with no ceremony. I had taken quite a beating from her flailing feet and fists, and was not feeling exactly kindly toward her and was glad to be rid of her.
Я сбросил Сару на землю, не особенно церемонясь. Признаться, ее тумаки мне уже порядком надоели, и, разумеется, в этот момент я был настроен по отношению к ней не особенно доброжелательно — так что с удовольствием избавился от столь неспокойной ноши.

She landed on her rump and stayed sitting there, looking up at me, her face white with fury, her jaws working, but so sore at me that she could form no word but one, “Youyou-you,” she kept saying.
Она шлепнулась на мягкое место и так и осталась сидеть с красным от ярости лицом и горящими от гнева глазами. Ее рот раскрывался, как у выброшенной на берег рыбы, но негодование настолько переполняло ее, что с губ слетало лишь одно слово: «Ты — ты — ты...»