All Flesh is Grass [Роковая кукла, параллельный перевод]

“Where is this place, Hoot?” I asked. “Where in the galaxy?”
— Где мы, Свистун? — спросил и. — В каком месте галактики?

“It's a globular cluster,” he said. “I thought you knew that.”
— Сферическое созвездие, — ответил он. — Я думал, знаешь.

And that made sense, I thought. For the planet we had landed on, the one that great fool of a Smith had led us to, had been well above the galactic plane, out in space beyond the main body of the galaxy-out in globular duster country.
Это было похоже на правду. Планета, на которую мы приземлились, куда нас привел идиот Смит, находилась выше уровня галактической плотности, далеко от ее центра — в области сферического созвездия.

“Is your home here,” I asked.
— Твоя родина где-то здесь?

“No. Far away,” he said, and the way he said it, I asked him nothing more.
— Нет, далеко, — ответил Свистун. И он проговорил это так, что у меня пропала охота продолжать расспросы.

If he didn't want to talk about where he'd come from, it was all right with me. He might be on the lam, he might be a refugee, or he might have been banished as an undesirable. All of these things happened. Space was full of wanderers who could not go home again.
Если ему не хотелось говорить, откуда он родом, то я не настаивал. Может быть, он в бегах, или эмигрант, или изгнан. Все было возможно. Космос полон бродяг, которым нельзя возвратиться домой.

I lay looking at the stars and wondering exactly where we were. A globular cluster, Hoot had said, and there were a lot of them and it could be, I supposed, any one of them.
Я лежал, глядя на звезды, и пытался представить себе, где мы находимся. Сферическое созвездие, как сказал Свистун. В галактике таких много, и это могло быть любым из них.

Distance or proximity, I realized, would not make a great deal of difference when one was shunted from one place to another by the method that had been used to get us here.
Расстояние не играет роли, когда приходится перемещаться из одного места в другое.

Nor did it make a great deal of difference where we were. If we failed to locate water, we'd not be here for long. Food too, of course, but food was less critical than water. I wondered rather vaguely why I wasn't more upset.
И вообще, какая разница, где мы? Если мы не обнаружим воду, мы не продержимся долго. Без пищи нам тоже придется туго, но все же найти воду куда важнее. Тем не менее, я не был особенно удручен.

It might be, I told myself, that I had been in so many scrapes in so many alien places and had always, somehow, gotten out of them, that I had come to think I'd always be able to get out of them.
Возможно, объяснял я себе, я так часто попадал в передряги в незнакомых местах и каким-то чудом выбирался из них, что уверовал в собственную неуязвимость.

Or maybe it was the ingrown realization that my margin of good luck had been more than overrun, that I was overdue to meet the end I had escaped so many times-a realization that someday some planet or some ornery critter would finally do me in.
Или во мне созрело ощущение, что удача наконец отвернулась от меня, что мне пора уже было сдаться смерти, которую я столько раз обманывал, — ощущение, что в какой-то момент кто-нибудь покончит со мной самым заурядным способом.

And realizing that, deciding that there was no great point to worry over it, for when that day came I'd had it and prior worry would not help at all.
И, осознав это, я решил, что беспокоиться не о чем, раз этому моменту суждено так или иначе прийти, и преждевременное волнение не поможет.

I was trying to figure which it might be when something touched me softly on the shoulder.
Я старался представить себе, как это произойдет, когда кто-то легко тронул меня за плечо.

I switched my head and saw that Hoot was tapping me with one of his tentacles.
Я оглянулся и понял, что это Свистун дотронулся до меня одним из своих щупалец.

“Mike,” he croaked, “you should take a look. We are not alone.”
— Майк, — просвистел он. — Посмотри. Мы не одни.

I jerked bolt upright, grabbing at the rifle.
Я резко повернулся, схватив ружье.

A wheel was coming up over the dune behind us, the one on which Hoot's spacecraft had come to grief. It was a big wheel and a bright one and it had a green hub that glistened in the moonlight.
Над той самой дюной, на которую упал корабль Свистуна, висело колесо. Это было большое блестящее колесо с зеленой точкой в центре, ярко сверкающей в лунном свете.

I could see only part of it, but the monstrous, gleaming curve of it rose into the air above the dune a hundred feet or so.
Я не мог видеть весь круг, а только одну гигантскую дугу, светящуюся над дюной на высоте ста футов.

Its tread was broad-ten feet or more, I guessed-and it had the shine of polished steel. Hundreds of silvery spokes ran from the inside of the rim to the green and glistening hub.

Обод колеса достигал десяти или более футов, блестел, как шлифованная сталь, и был соединен с зеленым блестящим пятном в центре сотней серебрящихся спиц.

It was not moving. It hung there in the air, poised above the dune. The moon-silvered ribs of Hoot's ship looked like a smashed toy when measured by its size.